Похоже, в нашем, цивилизованном, обществе вирус дает о себе знать раньше, чем в джунглях: ближе к двадцати, чем к тридцати. Вероятно, повлияло соединение с генами европеоидной расы, которые
которые, надо думать, и изменили слегка поведение нашего вируса.
Нолан вздохнул.
Я был прав – культура тут ни при чем, все зависит исключительно от генетики. Хотя в данном случае даже не совсем или не только от генетики, потому что – об этом я узнал куда позже – дело не в генах, дело в ретровирусе с невероятно эффективной стратегией поведения, в ретро-вирусе, который сумел найти отличное прибежище в людях из почти доисторического амазонского племени.
Несмотря на напряженную атмосферу, глаза Нолана блестели. Фанатика не переделаешь, он на всю жизнь сохраняет одну веру, идет к одной цели до конца, и никакая тюрьма не способна его исправить.
Несмотря на напряженную атмосферу, глаза Нолана блестели. Фанатика не переделаешь, он на всю жизнь сохраняет одну веру, идет к одной цели до конца, и никакая тюрьма не способна его исправить.
– А что за роль во всем этом была у Тернэ? – спросил комиссар.
А что за роль во всем этом была у Тернэ?
спросил комиссар.
– В то время я понятия не имел о существовании вируса. И не мог понять, почему умирают роженицы, какова истинная причина кровотечения. Думал, что проблема тут чисто иммунологическая, что связана она с иммунной системой и с переносом материала между циркуляционными системами плода и матери во время беременности. Тернэ же… конечно, Тернэ был не просто фанатиком, но и параноиком, только ведь он был и настоящим гением. Он знал назубок ДНК и – одновременно – механизм зачатия. Это он помог мне разобраться во всем, и это он обнаружил ретровирус. Представьте себе мое состояние, когда я впервые увидел этот вирус под микроскопом…
В то время я понятия не имел о существовании вируса. И не мог понять, почему умирают роженицы, какова истинная причина кровотечения. Думал, что проблема тут чисто иммунологическая, что связана она с иммунной системой и с переносом материала между циркуляционными системами плода и матери во время беременности. Тернэ же
конечно, Тернэ был не просто фанатиком, но и параноиком, только ведь он был и настоящим гением. Он знал назубок ДНК и – одновременно – механизм зачатия. Это он помог мне разобраться во всем, и это он обнаружил ретровирус. Представьте себе мое состояние, когда я впервые увидел этот вирус под микроскопом…
Шарко сразу же вспомнил жуткую медузу-убийцу, плавающую в собственном соку.
Шарко сразу же вспомнил жуткую медузу-убийцу, плавающую в собственном соку.