Это Жюльетта лежит здесь мертвая, лежит прямо перед ней, и глаза ее широко открыты.

Люси рухнула куда-то вбок, закрыв руками лицо, и пронзительно закричала.

Она царапала ногтями землю, слезы ее смешивались с этой древней землей, а там, впереди, окровавленные руки предъявляли небесам младенца, вырванного из утробы его матери. В последнем проблеске сознания она увидела, как Шимо склоняется над ней и шепчет, обдавая ледяным дыханием:

– А теперь я выпью вашу душу…

Нолан говорил спокойно, мелкими точными движениями стирая иногда со лба капли пота:

– Феникс вышел из утробы Эволюции и заразил тридцать тысяч лет назад целые поколения кроманьонцев. Думаю, исчезновение неандертальцев было каким-то образом связано с геноцидом со стороны кроманьонцев, подцепивших вирус, но это уже другая история, и мне нет до нее дела. Есть вот до чего: когда началась «гонка вооружений» между вирусом и человеком, таким, каков он был в зарождающихся западных обществах, преимущества были на стороне человека, и с течением веков вирус стал бессильным, превратился в «мусор», в ископаемое внутри ДНК. Зато на территории уруру он продолжал существовать, лишь слегка мутируя в ритме медленной эволюции этого изолированного племени, сохранившегося с доисторических времен почти в полной неприкосновенности. В западных странах культура развивалась слишком быстро, она вела за собой гены, ориентировала их, она брала верх над природой. Там – да, но не в джунглях же! В джунглях гены всегда сохраняли превосходство по отношению к культуре.