Шарко стал подниматься по лестнице, а Люси прошлась по смежным, тоже пустым комнатам с серыми стенами без окон. Вернулась к матрасу. Если детей держали здесь, в подземелье, то где оперировали? Она вспомнила фотографии: операционная с выложенным плиткой полом, хирургические инструменты… Нет, детям не могли вскрывать грудную клетку в таком или подобном помещении: здесь слишком пыльно и слишком уж все разрушено. Получается, этот блокгауз использовался только как тюрьма, как место, где детей прятали перед тем, как куда-то вывезти.

Люси осмотрела желтый бочонок около матраса.

Прикинула, какой он высоты, какой вместимости.

Господи!

По коже у нее побежали мурашки — она услышала, как грохнулась об пол тяжелая железка.

— Франк?

Шарко не ответил. Сердце Люси забилось как сумасшедшее.

— Франк!!!

Она бросилась к лестнице, взлетела наверх…

Франк лежал на полу посреди комнаты, а прямо напротив Люси, перегораживая входную дверь, стоял Владимир, в зеленой куртке с капюшоном.

Стоял не шевелясь и пристально смотрел ей в глаза.

Позади раздался шум.

Люси едва успела заметить гигантскую тень, надвигавшуюся на нее с невероятной скоростью.

И почувствовать, что голова взорвалась и разлетелась осколками.

Потом — тьма.

64

64

Сначала он услышал шум мотора.

А какое-то время спустя ему удалось наконец-то разлепить веки, и к нему вернулся свет.

Он сразу же ощутил сильную боль в затылке и жжение на запястьях, но ему понадобилось еще несколько секунд на то, чтобы окончательно прийти в себя и понять: руки связаны за спиной. Люси тоже была здесь и тоже связанная, она лежала рядом, в задней части фургона, среди мотков электрического провода, веревок и каких-то труб. Лежала не безжизненно, потихоньку шевелилась, и ресницы ее трепетали.