Взгляд Кутюра омрачился.

— Похоже, у Камиля большие проблемы?

— Если наши подозрения подтвердятся, «большие проблемы» — не более чем эвфемизм.

Директор лаборатории поколебался несколько мгновений, потом ответил со всей откровенностью:

— Как бы ужасно это ни казалось, нет никакой централизованной системы, которая следит за телами, переданными в дар науке. Все, чем мы располагаем, — это местные базы данных в системе Excel. Каждая такая лаборатория функционирует согласно разным этическим нормам. Некоторые по-королевски плюют на то, чтобы собирать прах в маленькие коробочки… Другие забирают невостребованные тела, которые обычно должны отправляться в братскую могилу, за небольшую мзду похоронным конторам, как пятьсот лет назад. Древние традиции никуда не уходят… В том, что касается передачи своего тела в дар науке, еще имеются большие юридические пробелы. Скажем так: регламентация всего этого не является главным приоритетом правительства.

Он глубоко вздохнул.

— Но вы правы, ничто не мешает… Вы въезжаете сюда с телом, от которого хотите избавиться, регистрируете его под каким-нибудь вымышленным именем и отправляете на препарирование, чтобы нарезать его на куски. Остальным займутся студенты. Или вы сами нарезаете его на куски и кладете в ящик вместе с другим телом, не регистрируя в базе данных. Ребята из крематория довершат дело, сожгут два тела вместо одного и даже не заметят. Да, это вполне осуществимо. Как терапевт может сам убить пожилого пациента, как судмедэксперт может вскрыть труп того, кого сам убил, и солгать относительно причины смерти. Для того, кто обладает извращенным умом, все всегда осуществимо.

— Поверьте мне, у того, кого мы ищем, ум вполне извращенный.

Кутюр кивнул на закрытую дверь:

— Вы все еще хотите там покопаться?

Люси украдкой стиснула кулаки:

— Больше, чем когда-либо. Да и время поджимает.

Похоже, Альбан Кутюр был сражен.

— Что ж, тогда идемте. Надеюсь, вам нечем блевать.

59

59

Шарко неподвижно стоял перед фигурами, заслонявшими ему свет на лестничной площадке. Они тоже не шевелились. Несмотря на их положение против света, сыщик смог рассмотреть, что лица этих людей закрыты шейными платками и какими-то тряпками, оставляющими на виду только глаза. Он различал также контуры того, чем они были вооружены, — инструментами, железными прутьями, ружьями.

Послышалось:

– ¡Te voy a matar, hijo de puta!

По стене с оглушительным грохотом ударил кусок арматуры. Тот, кто нанес удар, отодвинулся и уступил место силуэту пониже. Прозвучала фраза на испанском, которую Франк не понял.