Николя поймал мяч на лету:

— Хирурги, говоришь? Кто именно?

— Я как раз к этому подхожу, позволь мне закончить. Желтый дом — это гнусная ферма, где вроде бы и осуществлялось изъятие органов. В доме по-прежнему живут люди, одна супружеская пара, уж такая честная с виду, но тем не менее они позволили творить эти ужасы в своих стенах. Майор, с которым я говорил по телефону, был там в две тысячи четвертом году с миссией ООН. Когда дом обработали «Люминолем», возле стола в гостиной выявили множественные следы крови. К сожалению, французские военные были только наблюдателями, а отчет составлял проводивший расследование албанец. Прокуратура страны не дала делу ход. Собранные на месте вещественные доказательства таинственно исчезли. А Желтый дом был перекрашен, словно чтобы сказать: «Пошли вы все куда подальше…»

Робийяр выждал несколько минут, следя за реакцией коллег, и продолжил:

— Согласно отчетам, было точно установлено, что в девяносто девятом году Армия освобождения Косова располагала по меньшей мере шестью центрами незаконного заключения на севере Албании, где содержались сербы, в основном мирные жители из Косова, но также албанцы, которых считали предателями. Большая часть заключенных так нигде и не появилась после освобождения. Во многих подобных центрах заключенных подвергали медицинским обследованиям, брали кровь, чтобы определить совместимость человеческого лейкоцитарного антигена… Некоторых, особенно молодых сербов, хорошо содержали и кормили, а потом отправляли в Желтый дом или в другой такой же дом в Фуше-Круе близ Тираны, где были устроены примитивные клиники для изъятия органов. Заключенных убивали пулей в голову, вырезали один или несколько органов, в основном почки или роговые оболочки глаз, потому что они хорошо хранятся и на них большой спрос, затем доставляли их в аэропорт, а оттуда за плату в зарубежные клиники.

Услышав это, остальные сыщики онемели. Чудовищная машина, запущенная в странах Восточной Европы на заре двухтысячных годов, со всей очевидностью нашла свое применение в сегодняшней Франции.

— Явные точки соприкосновения с нашим делом, — подчеркнул напоследок Николя, — да и схема похожа. Эти девушки, которых держал у себя Луазо, заботился о них и хорошо кормил… Взятие пробы крови, анализ на человеческий лейкоцитарный антиген… Суммы, которые он выдавал Драгомиру Николичу, приходили, вероятно, от получателей, плативших несравненно больше…

— Да, у нас тут та же схема, но улучшенная, — заметил Робийяр. — Меньше масштаб, значит неприметнее, девушки никому не известны, тела не закапывают в землю, а просто кремируют. И никаких следов… Короче, все это нас приводит к пресловутым хирургам, замешанным в подпольной торговле органами в Албании. Большинство из них имели отношение к частной клинике «Медикус», расположенной в Приштине, которая была закрыта властями в две тысячи восьмом году после основательных подозрений в нелегальной трансплантологии.