Николя Белланже нахмурился:

— А нельзя ли яснее?

— Идемте. Вы сейчас быстро поймете.

Он привел их в помещение, располагавшееся прямо под ними, туда, где Прадье обычно препарировал трупы. На стальном столе белела какая-то масса. Это было тело молодой женщины, вынутое из бака и поднятое сюда на лифте. Оно лежало спиной кверху. Череп был обрит, почти вся кожа содрана.

Люси и Белланже переглянулись. Капитан полиции достал свой блокнот, нашел список татуировок. И нахмурился:

— Этой тут нет.

Люси не поверила. Взяв у него блокнот, поискала. Тщетно. Кутюр протянул Белланже небольшую бумажку:

— А это татуировка второго трупа.

Новый взгляд в блокнот.

— И этой тоже нет… А другие? Вы уверены?

Альбан Кутюр кивнул:

— Да, я все проверил, труп за трупом.

Надев новую пару резиновых перчаток, он перевернул тело на спину. Таз был перечеркнут большим вертикальным разрезом, зашитым черными хирургическими нитками. Лицо было почти желтое. Одутловатые веки как будто запали.

— Я достал его из бака номер два, — уточнил врач. — У обоих тел одни и те же характеристики: большой, грубо зашитый разрез брюшной полости. И у обоих извлечены глазные яблоки. Первый труп я уже вскрыл. Но хочу, чтобы вы сами удостоверились. Я почти уверен, что и второй представит те же характеристики. — Он взял скальпель. — Вы позволите?..

Полицейские отступили.

Альбан Кутюр точным движением лезвия вспорол хирургическую нить.

— Предполагаю, вы уже присутствовали при вскрытии?

Сыщики кивнули.

— Тогда вы быстро поймете, что тут не так.

Альбан Кутюр раздвинул в стороны желтоватую, дряблую плоть.