Малена просила взять ее с собой, однако ее оставили ждать в полицейском управлении в обществе активно протестующего Гордона, который давным-давно намеревался отправиться в отчий дом к родным котелкам.

«Слава богу, что моя команда прекрасно вписывается сюда», – думал Карл, проходя через ворота. Роза вполне могла бы сойти за местную, а курчавого парня с кожей интенсивно коричневого оттенка и в характерной одежде никто не заподозрит в принадлежности к его истинной профессии.

А вот Мёрк, напротив, ощущал себя не слишком комфортно при устроенной ему Розой маскировке. От сделанной наскоро обработки лаком его волосы вздыбились, да и туши для глаз она не пожалела. В восьмидесятые годы окружающие наверняка приняли бы его за поэта-неудачника, но теперь, спустя одиннадцать лет после смены тысячелетий, было только два варианта: либо Карл являлся больным на всю голову, либо жутко неудачно замаскированным «легавым».

Карл понимал, что ему во что бы то ни стало надо достойно соответствовать образу, и потому он поприветствовал иммигранта, сразу за воротами торговавшего из крошечного киоска подгоревшим миндалем, сказав ему «хауди»[35] и чуть приоткрыв рот.

Этим вечером на Пушерстрит было полно народу. Вышеупомянутые действия полицейских на улицах города наверняка повлекли за собой новые задержания, однако сорняки, как известно, гуще всего растут на только что прополотых грядках.

Карл скользнул взглядом вдоль улицы и прикинул, что на ней находилось примерно столько же ларьков, торгующих марихуаной, сколько было всегда; ну и бог с ними. Чем больше этой отравы приобретали здесь, тем меньше клубов любителей травки, раскиданных по остальному городу.

Насколько он мог заметить, ни Роза, ни Ассад еще не достигли Пушерстрит, а значит, все шло по плану.

Карл пристроился у выхода с боковой улочки рядом с ангаром и сделал вид, как будто неожиданно резко лишился сил. Он слегка наклонился, возможно производя впечатление подвыпившего мужичка. По всей видимости, это сработало, ибо, кроме девушки на велосипеде с двумя детишками в переднем кузове, никто даже не взглянул в его направлении.

Мёрк с досадой констатировал, что на улице появилось слишком много негров. Двое поджарых сомалийцев в ветровке и толстовке, двое гамбийцев, на которых он наткнулся на Истедгэде; кроме того, кучка откормленных круизных туристов, белокожих и чернокожих вперемешку, которые, с предусмотрительно спрятанными фотоаппаратами, следовали по пятам за местным экскурсоводом, выделявшимся среди них специфическим головным убором с эмблемой свободного города.