– Она ведь женщина?
– Для Собески суть не в том. Важно, что выбор такого имени лишний раз подтверждает его одержимость правосудием, наказанием…
Последние пассажиры проходили на посадку. Корсо вышел из терпения:
– Ладно, к чему ты клонишь?
– Я задалась вопросом, нет ли какой-нибудь компании с тем же названием. Фирмы, которую создал Собески, чтобы прикрывать свои маленькие секреты.
Ему это показалось притянутым за уши, но инстинкт Барби уже неоднократно зарекомендовал себя.
– И что, нашла?
– Около двадцати только в Иль-де-Франс, но одна из них импортирует химические составляющие для производства пигментов.
Каждой клеточкой своего тела Корсо почувствовал, что Барби попала в точку. Тиски – в данном случае слово было точным – сжимались вокруг художника-мясника.
– Тебе удалось выяснить подробности?
– Нет. На специализированном сайте, где приводятся сведения о различных организациях, о них самый минимум. Ни данных по годовому обороту, ни баланса, ни имени хоть одного служащего. Все смахивает на прикрытие каких-то махинаций. Но меня насторожил юридический адрес предприятия.
– Это адрес Собески?
– Именно. Я удивилась, что он допустил такой ляп, но ему и в голову не пришло, что кто-то доберется до его фантомной конторы.
Мурашки превратились в настоящий зуд, в такую почесуху по всему телу, что ему хотелось заорать. Вместо этого они с Барби помолчали. Оба думали об одном и том же: если это предприятие где-то снимает помещение, то именно оно и может быть местом преступления.
То самое чертово логово, которое они искали с самого начала.
В его воображении на мгновение возник силуэт Собески, в стетсоне американского бродяги и гавайской рубашке. Это был не просто образ убийцы, которого нужно засадить в клетку, но и воплощение самоуверенности, наглости преступления.
Насмешка, выплюнутая в лицо копам.
– Я буду в Руасси в 20:30.
– Буду тебя ждать там.