Но больше всего его потрясала мизансцена, позаимствованная у Гойи. Клаудия годами вела собственное расследование по Собески. Она была в курсе его талантов фальсификатора. Она выследила его и догадалась, что это он написал все три «Pinturas rojas». Вот их она и взяла за образец, чтобы выразить собственную ярость. Тот ужасный крик был ее собственным. Крик создания, которое организовало конец своего мира с беспримерным макиавеллизмом.
Подумать только, а он еще считал опасной Эмилию…
Ровно в полночь он получил известия от копа из Блэкпула. По его просьбе парни более тщательно прошерстили прошлое Марко Гварньери. Без всякого удивления он узнал, что ребенок никогда не знал своего отца и что о его происхождении говорили разное: речь шла о насилии и о весьма нежелательных родах… Марко родился в Аосте в 1983 году. Именно в период, когда Собески рыскал в тех краях. Можно с полным основанием добавить его в черный список. Клаудия наверняка перерыла архивы Франш-Конте, Юра, Невшателя и Аостской долины, опросила тысячи человек, исследовала прошлое этих регионов, чтобы отыскать каждую жертву Собески – и плод каждого изнасилования…
Корсо остановил работу. Он ничего не видел, усталость пульсировала во лбу, он уже не понимал, что́ пишет.
– Ты никогда не перезваниваешь?
– Я не мог.
– Ты мне понадобишься завтра утром.
– Я… Что вам нужно?
– Сделать сравнительный генетический анализ всех образцов.
– Каких?
– Не строй из себя идиота. Я знаю, что ты сохранил каждую пробу.
– Но… вы хотите сравнить их с чем?
Имена Собески и Клаудия Мюллер возымели нужный эффект. Марке казался растерянным. Корсо надеялся, что этот недоумок сумеет закончить работу, прежде чем выскользнет у него из рук.
Но он почувствовал и что-то еще – Марке был совершенно не в себе.
– Что случилось? – спросил он наконец.
– Кладбище.
– Что – кладбище?
– Кладбище в Пасси…
Из него действительно приходилось клещами тянуть каждое слово.