Папа снова кивает.

– Ангус – старый друг. Знает меня с детства. Слух о том, что команда Ястреба пострадала от Джага, – правда, но подстроил это тоже он.

Эш поднимает брови. Папа явно произвел на него впечатление.

– А вот Логан – другое дело, – продолжает папа. – Его было не избежать, но и контролировать его тоже невозможно.

– Я ж говорила! – восклицает Аарья, с триумфом глядя на Эша.

– А команда Ястреба? – спрашивает Эш. – Они все это время работали на вас?

– Да, – подтверждает папа. – По моему указанию они следили за вами и должны были вмешаться, если бы что-нибудь на балу пошло не так. Если бы вы пригляделись, то под маской палача узнали бы Эдди.

Меня ошеломляет масштаб того, чего добился здесь папа, и ловкость, которая для этого потребовалась.

– А записка? – говорю я. – Которую ты оставил в квартире. Ты велел нам прийти в поместье. А в темнице выглядел так, будто наше появление удивило тебя, но ведь ты с самого начала знал, что мы придем?

Папа тяжело вздыхает, как будто на плечи ему давит тяжкий груз.

– Я не хотел, чтобы вы приходили в темницу. Это не входило в мои планы. Но незадолго до бала Джаг узнал, что вы в Лондоне, и он собирался поручить своим наемникам перебить всех, кроме Новы, которую хотел казнить публично.

Аарья бледнеет.

– Поскольку у меня не было другого выхода, я подсунул информацию Логану, дав ему возможность заработать денег, заручиться благосклонностью Джага и обвести вас вокруг пальца. Потом Роуз убедила Джага, что ему стоит подождать, пока вы сами не явитесь в темницу, что всем Стратегам будет полезно увидеть, насколько далеко простирается его власть.

Некоторое время все молчат, а я поглядываю на Эша и Аарью. Были бы они еще здесь, если бы за нами пришли убийцы Джага? По спине пробегает холодок.

Маттео, который в основном молчал, откашливается и косится на дверь.

– Прошу прощения, я не хотел перебивать, но я не могу задерживаться. Меня ждет Семья.

Папа понимающе кивает.

– Передай Мауре, я скоро с ней свяжусь, – без объяснений говорит он.

– Хорошо. – Маттео встает, но перед уходом поворачивается ко мне: – Еще… я хотел сказать, Новембер, что мама пробудет в Лондоне еще несколько дней. – Он делает паузу. – Ну, и… если хочешь с ней познакомиться, думаю, она будет очень рада.

Натянутости, которой обычно сопровождается наше общение, и след простыл.