Вздохнув, я расстегнула кулон и протянула его Сесилии.

— Тут царапины, — сказала она, повернув весы.

— Это буква «i», — объяснила я. — Там написано «fri».

— Мама знает, что ты испортила ее кулон?

— Он теперь мой, — ответила я. — И я могу делать с ним все, что захочу. Верни мне его, пожалуйста.

— Да-да, — ответила Сесилия. — Сейчас. Помоги мне его надеть.

Она подняла рукой волосы. Я вздохнула, но сделала, как она сказала. Мы пошли дальше к воде.

— Помнишь? — спросила я, указывая на голое дерево. — Ты с него брала почки, которые засовывала себе в уши.

— А ты и вправду ничего не забываешь, — проговорила Сесилия и вздохнула.

Это не так, я многое забываю, если речь не идет о жутких несправедливостях или о чем-нибудь смешном, а вот эти почки у меня до сих пор иногда вызывают улыбку. Кажется, той весной нам было года четыре-пять, когда Сесилия вдруг перестала реагировать на обращение. Мама и папа подумали, что у нее что-то со слухом, но, когда ее отвели к врачу, выяснилось, что слуховые проходы у нее забиты зелеными почками.

— Зачем ты это сделала? — спросила я.

— Чтобы не слышать твоего голоса, — ответила Сесилия. — У меня от твоих воплей уши болели. Разве сама не помнишь, как ты орала?

— Ты ведь могла взять что-то другое?

— Мне было пять лет, — ответила Сесилия. — Наверное, у меня началась паника и я схватила первое, что под руку попалось. Твои вопли чуть не довели до безумия всю семью.

— Ты преувеличиваешь.

Сесилия посмотрела на меня так, словно не поверила своим ушам.

— Вовсе нет. Ты так орала, что невозможно было приглашать домой подружек, мама все время плакала, а папа запирался в библиотеке. Поэтому-то нам и пришлось держать нянь. Если бы не ты, нам не потребовались бы няни и не пришлось бы ходить в детский сад. Вероятно, и в Адамсберг бы нас не отправили. Но мама и папа просто не в силах были справляться с тобой.

— Не понимаю, зачем тогда заводить детей, — пожала плечами я. — Если не справляешься.

— Они же не могли знать заранее, какой ты будешь.

— Дети рождаются, какие рождаются, — ответила я. — И родителям приходится о них заботиться, какими бы они ни получились.