– Значит, завтра?

– Да, завтра.

Она обхватила себя руками.

– Выпьете кофе? Или чаю? Ничего крепкого у меня нет.

– Кофе был бы кстати. – Хант подумал, что выглядит она ужасно, но держится лучше, чем можно было ожидать. – У меня мало времени. Я лишь на несколько минут.

– Кофе. – Кэтрин повернулась.

– Спасибо.

Она налила кофе и протянула ему чашку.

– Значит, больше ничего? Совсем никаких новостей?

Хант знал, что речь идет о Джонни.

– Нет. Извините. – Кэтрин снова посмотрела в окно, за которым не стихала гроза, и опустилась на софу. Он сел рядом. – Джонни – крепкий паренек. С ним ничего не случится. Мы ведем поиски…

– Разве нельзя предпринять что-то еще? Что-нибудь? Объявить тревогу?

– Тревогу объявляют в исключительных случаях, при наличии явных свидетельств похищения. Сейчас все указывает на то, что он сам по себе. Где-то. Учитывая его поведение в прошлом…

Кэтрин закрыла глаза и ударила себя кулачком по колену.

– Джонни… – Она покачала головой. – Черт возьми, Джонни. Где же ты?

Когда Кэтрин открыла глаза, Хант понял по ее застывшему лицу, что она хочет сменить тему.

– Кен приходил сегодня три раза.

Хант отвернулся, пряча внезапно овладевшее им беспокойство.

– Я думал, он оставил вас в покое. Так он мне сказал.

– Кен Холлоуэй не такой. Он вам соврал.