Хант включил сирену. То же сделали патрульные. Два поворота один за другим, и справа появился дом Кросса. На тротуаре горели два фонаря. У боковой стены стоял врезавшийся в нее белый пикап. За ним – темный след, вспахавший лужайку, и смятые кусты. Один задний фонарь продолжал мигать красным, красным, красным. Во дворе находились детектив Кросс, его жена и Джеральд. Кросс что-то кричал. Женщина стояла на коленях, сжимая в руках Библию.

И Джек с револьвером.

С револьвером, направленным на отца.

Хант и Йокам вышли из машины одновременно с полицейскими в форме, которые уже держали оружие наготове.

– Не стрелять, – предупредил Хант. – Я знаю этого мальчика и не хочу, чтобы он пострадал.

Его услышали, но оружие никто не убрал. Оставив свое в кобуре, Хант расставил руки и ступил на лужайку. Джека трясло. По щекам текли слезы. Кросс играл роль строгого отца.

– Джек, сейчас же отдай мне оружие! Немедленно! – Увидев приближающегося Ханта, он поднял руку и, бросил: – Я справлюсь сам. Всё под контролем, – снова повернулся к младшему сыну. – Видишь, Джек? Кто-то позвонил в полицию. Пора кончать. Сдай мне оружие.

За спиной у него раскачивалась на коленях мать. Джек посмотрел на нее и потянулся рукой к висящему на шее серебряному крестику. Женщина заговорила, возвышая голос, но понять ее было невозможно

– Не надо, мама. – Лицо мальчика исказила гримаса. – Не надо. – Он сорвал крестик и бросил в нее.

– Отдай мне оружие, Джек.

Мальчик отвернулся от матери. Отец успел подойти ближе. Пять футов. Четыре.

– Ты виноват, – прошептал Джек.

– Сын…

Мальчик ткнул револьвером в отца.

– Я попаду в ад, и в этом виноват ты.

Мать снова запричитала. Джек подступил ближе, и Кросс поднял руки.

– Сын…

– Господь прощает мелкие прегрешения.

Хант увидел, как дрогнул курок, и бросился к Джеку.

– Нет!