– Мы с тобой восстанавливаем это дерьмо вместе. Как тогда. Потом продаем с прибылью. У меня уже есть потенциальный покупатель, который хочет встретиться с нами, убедиться, что у нас есть нужные навыки. Ты разве не чуешь хорошую сделку?

К молчанию добавилась подозрительность.

Лео посмотрел на отца.

Он не думал, что приманка может не заглотить предназначенную ей приманку. Что трезвость отца отточила его сознание до кристальной ясности.

– Сделка? Лео, что за хрень ты задумал?

– Что я задумал? Я задумал наше будущее. Ты сам говорил: если смог измениться я, сможешь измениться и ты.

Дворовый фонарь бросал резкий свет на облезлый, когда-то идеально красный сарай; отец тянул время, переводя взгляд со стены на стену, с крыши на фундамент.

– Ты, значит, притащил меня сюда, чтобы показать гребаный дом и гребаный сарай, которыми мы будем владеть несколько месяцев, чтобы… отремонтировать их?

В детстве он научился избегать взгляда этих иногда трезвых глаз, чтобы выждать и бросить вызов глазам пьяным. Научился играть с отцом. Но опыта общения с этой, новой, версией Ивана у него не было.

– В этой дыре, Лео? Где не захочет поселиться ни одна собака? И ты пытаешься мне это впарить?

Отец провел пальцами по шероховатому деревянному фасаду дома, красная краска осыпалась от его прикосновения. Доски оказались такими же запущенными, как грушевые деревья. Он свел ладони в импровизированную подзорную трубу, нагнулся к грязному окну и заглянул в дом: внутри не было штор, которые бы что-нибудь закрывали. Отец смотрел в дом, которому недоставало жизни.

– Пойдем, папа.

Гравий теперь хрустел под ботинками, а не под шинами. Оба направились к гигантскому сараю. Лео все время держался в ярком свете всех четырех фонарей – важно, чтобы они с отцом оставались на виду, и время от времени посматривал в темноту, словно задаваясь вопросом, не лежит ли там кто-нибудь, наблюдая за ними. Они должны были войти, открыть ворота сарая, привлечь взгляды.

– Иди за мной. Я хочу показать тебе все.

В его руке лежал ключ, и этот ключ подошел к большому висячему замку. Дужка, серебристо блеснув, повернулась и вынулась из двух стальных петель, державших деревянные двери. По три мощных шарнира на каждой, старой, ржавой. Сарай был построен гораздо раньше жилого дома.

– Потом мы и здесь все переделаем.

Лео обвел рукой колоссальное пространство.

– Двухэтажная квартира: лестница, наверху спальни, внизу гостиная.

Уже через несколько шагов им в ноздри ударила память о зерне и сухом сене нескольких поколений. Изнутри крыша казалась значительно выше, отчего грузовичок, стоявший посредине, зрительно уменьшился в размерах.