— Мне — с капелькой миндального сиропа, — любезно объяснила ему Ариана, не поворачиваясь к столу.

— У нас нет сиропа, — сказал Вейренк. — Мы тут смесь приготовить не сможем.

— Жаль.

— Не знаю, найдется ли миндальный сироп в тюрьме, — пробормотал Данглар. — У них там не кофе, а бурда и крысиная отрава вместо жратвы. Каким только дерьмом не кормят заключенных.

— Почему, черт возьми, вы мне говорите о тюрьме? — спросила Ариана, сидя к нему спиной.

Адамберг закрыл глаза, моля третью девственницу прийти ему на помощь. Но в этот час третья дева видела десятый сон под чистыми голубыми простынями в новомодном отеле в Эвре, не ведая о трудном положении своего спасителя. Вейренк проглотил кофе и безнадежным жестом отставил чашку.

— Остановите, Господин, сраженье!

Хватало силы вам и хитрости поныне

Брать с боем города, захватывать твердыни,

Но эта крепость вам вовек не сдастся в плен:

Само безумие — вот имя этих стен.

— Согласен, — отозвался Адамберг, не открывая глаз. — Уведите ее. Вместе со стеной, смесями и злобой. Терпеть ее нет сил.

— Чистый ямб, — отметил Вейренк. — «Терпеть ее нет сил». Неплохо для начала.

— Ну, так любой легавый будет поэтом.

— Если бы, — сказал Данглар.

Ариана сухим щелчком защелкнула зажигалку, и Адамберг открыл глаза.

— Мне надо зайти домой, Жан-Батист. Не знаю, к чему ты клонишь, но я достаточно опытна, чтобы догадаться что почем. Предварительное заключение, да? Мне надо забрать кое-какие вещи.

— Тебе принесут все, что нужно.

— Нет, я должна сама. Не хочу, чтобы твои подчиненные копались грязными лапами в моих вещах.

Впервые во взгляде Арианы, которую Адамберг видел только в профиль, промелькнули гнев и тревога. Омега пошла на приступ — этот диагноз она могла бы поставить сама. Потому что Омеге надо было сделать что-то жизненно важное.