Там все скрипит.
В сообщении Ретанкур были и другие взбудоражившие его слова: “Только все время болтает и воркует, терпеть этого не могу”.
Воркует. И снова голубь. Он старательно переписал заинтересовавший его отрывок фразы:
Все время воркует.
Потом с ощущением легкого отвращения захлопнул блокнот.
Глава 42
Глава 42
В шесть часов утра Адамберг, тело которого разламывалось после ночевки в автомобиле, отправился на поиски ручья, судя по карте, находившегося не очень далеко. Он прошел мимо кафе, где уже поднимали жалюзи, но счел, что лучше пойти туда после того, как он помоется и переоденется во что-то менее мятое. На ум то и дело приходили разные имена, вызывавшие самые обыденные ассоциации. Слова, они такие.
Вода в ручейке была прозрачной и ледяной, но Адамберг любил чистую воду и не боялся холода. Помывшись и надев приличную одежду, с еще мокрыми волосами он пошел в деревенское кафе и заказал завтрак. Он был первым клиентом. Вода смыла вчерашние мрачные мысли, но он почувствовал, как кружение снежинок в шаре, оттягивавшем карман, разбудило пузырьки у него в голове, как они зевают, потягиваются и потихоньку, неуверенно начинают свой танец. Он открыл блокнот и записал:
Мартен-Пешра – голубой зимородок. Вопрос закрыт.
И подчеркнул тонкой чертой. Когда в семь тридцать он подходил к машине, пришло сообщение от Вейренка:
Помощь нужна? Могу в 14:22 быть в Лурде.
Помощь нужна? Могу в 14:22 быть в Лурде.
Адамберг ответил: