— Ты боялся Иппо Вандермота. Ты винишь его во всех твоих неудачах. И живешь с этой навязчивой идеей уже тридцать два года. Тебя пугает перспектива остаться калекой, как Режи, и, чтобы избежать этой участи, ты решил уничтожить Иппо, который проклял тебя в детстве. Ведь ты уверен, что тебя прокляли. Потому что вскоре после этого ты упал с велосипеда и чудом остался жив. Но ты мне об этом не рассказывал. Или я ошибаюсь?

— А с чего бы я стал рассказывать тебе о моем детстве? Все ребята падают с велика и разбивают себе нос. С тобой такого никогда не бывало?

— Бывало. Но перед этим меня не «проклинал» маленький выходец из преисподней. Перед этим не случалось несчастья с моим одноклассником. А потом дела у тебя пошли все хуже и хуже. Неуспехи в школе, неприятности по службе в Валансе и в Лионе, невозможность иметь детей, уход жены. Твоя робость, твое малодушие, внезапные приступы дурноты. Ты не стал маршалом, как мечтал твой отец, ты даже не смог стать солдатом. В общем, сплошное фиаско. И ты переживал это как трагедию, думал, что дальше все будет еще страшнее. Но тут, конечно, нет твоей вины, Эмери, виноват исключительно Иппо, который тебя «проклял». Это он сделал тебя бесплодным, это он не дал тебе стать счастливым или успешным, что для тебя одно и то же. Иппо — причина всех твоих бед, он — твоя напасть, и ты до сих пор его боишься.

— Да брось, Адамберг. Кто бы стал бояться дегенерата, который переворачивает слова задом наперед?

— По-твоему, надо быть дегенератом, чтобы произносить буквы слова в обратном порядке? Нет, ты прекрасно знаешь, что для этого надо обладать особым даром. Дьявольским. И еще ты знаешь, что для твоего спасения Иппо должен быть уничтожен. Тебе всего сорок два года, еще не поздно начать жизнь сначала. Три года назад от тебя ушла жена, три года назад покончил с собой Режи. За это время твой страх перед Иппо непомерно разросся и превратился в навязчивую идею. Тебе ведь свойственны навязчивые идеи. Одна из них нашла свое воплощение в пышном ампирном убранстве твоей столовой.

— Это просто дань уважения, тебе не понять.

— Нет, это проявление мании величия. Как и твой безупречно сидящий форменный китель, в карманы которого ты не хочешь класть сахар, чтобы они не оттопыривались. Как и твоя манера постоянно изображать из себя бравого солдата. Правда, с величием как-то не получается, и все, что с тобой происходит сейчас, кажется тебе несправедливым, унизительным и постыдным, а о будущем и думать противно. Выход один. Порча, которую навел на тебя Иппо, перестанет действовать только после его смерти. Так что, с точки зрения невротика, устранение Иппо — случай допустимой самообороны. Но четыре убийства, которые ты совершил, в эту схему не укладываются.