Она помотала головой:

– Пришлось вернуться, ухаживать за мамой. Хотя потом она все равно покончила с собой. Но к тому времени я тут уже окончательно застряла.

– Ну да, в твоих проблемах всегда виноват кто-то другой.

– Чертовски верно подмечено! – Она опять покрутила головой. – Золото в том числе. Сколько, он там сказал, – полмиллиарда?

– Что-то типа того. Но жизнь – это не только деньги, Донна.

Лесситер горько усмехнулась.

– Легко говорить, когда они у тебя есть. А если нет ни гроша? – Со стоном ухватилась за бок. – Черт, до чего же больно!

– Положи пистолет, Донна. Я окажу тебе помощь – хотя бы с болью справимся. Но для начала тебе нужно положить пистолет.

Лесситер села более прямо, и лицо ее немного смягчилось.

– Меня ведь ждет смертный приговор, Декер, – тихонько проговорила она. – За все, что я натворила.

– Даже если так, то сразу его в исполнение не приводят.

Амос заметил, что кровопотеря уже достигала критической стадии. Лесситер стала заикаться.

– Я н-не хочу в тюрьму. Я же в п-полиции служила. Н-не хочу в тюрьму. Н-ни за что. Н-ни за что…

– Вижу, что не хочешь, – произнес Декер, который уже понимал, к чему идет дело.

– Я б-была хорошим копом. Вп-правду хорошим. А п-потом… п-потом все полетело к ч-чертям…

Декер видел, как бледнеет ее лицо, – с каждым ударом сердца кровяное давление падало все ниже и ниже. Исход мог быть только один.

– Как получилось, что ты связалась с Россом? – спросил он, пытаясь отвлечь ее.

При этом вопросе Лесситер вроде немного ожила и достаточно четко ответила:

– Всю жизнь его знала. Ему понадобился свой человек в полиции. Он знал и про отца, и про маму. Знал, что я в отчаянном положении. И сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться.

– Элис Мартин ничего про это не знала, так ведь?