— Итак, смотрите, — наконец продолжил Генри, достав из кармана карандаш. — Он подойдет туда со стороны колледжа, с юга. Мы же прибудем на место с запада, по шестому шоссе.
— Значит, поедем на машине?
— Первую часть пути да. Сразу за этой свалкой, перед поворотом на Бэттенкил, от шоссе отходит грунтовка. У меня возникло подозрение, что она находится в частном владении — в этом случае она бы нас не устроила, — но сегодня днем я отправился в архив суда и выяснил, что это всего лишь старая лесовозная дорога. Кончается тупиком где-то посреди чащи, но по ней можно подъехать почти вплотную к ущелью. От грунтовки до него остается метров пятьсот. Это расстояние мы пройдем пешком.
— Мы придем туда, и что дальше?
— Там мы будем ждать. Сегодня я дважды проделал путь Банни от кампуса до ущелья и обратно и оба раза засекал время. От порога общежития у него уйдет не меньше получаса. Соответственно, мы спокойно успеем добраться туда в обход и застать его врасплох.
— А если он не придет?
— Что ж, в этом случае мы не теряем ничего, кроме времени.
— Может, кому-нибудь из нас пойти с ним?
Он покачал головой:
— Я уже думал об этом. Неудачная мысль. Если он забредет в ловушку сам — в одиночку, по собственной воле, — вряд ли потом удастся распутать ниточку, ведущую к нам.
— Если то, если это, — угрюмо заметил Фрэнсис. — Сплошная игра случая.
— Она-то нам и нужна.
— Не понимаю, чем тебе не нравится первый план.
— Он слишком стилизован. И строится на расчете вплоть до мелочей.
— Но ведь расчет предпочтительнее случайности.
Генри разгладил ладонью складки карты:
— Здесь-то ты и заблуждаешься. Если мы стремимся выстроить события с излишней скрупулезностью, достичь точки
Стояла тишина. За окном с пронзительной ритмичной монотонностью верещали сверчки.