Я переночевал в кабинете шефа, сходил на завтрак, а потом, с преогромным трудом украв в буфете большой пакет апельсинового сока и несколько булочек с черничным джемом, отправился в Монмут.

Чарльз не спал, но его вид оправдывал мои худшие подозрения — лицо горело, глаза лихорадочно блестели. Судя по всему, он провел беспокойную ночь: одеяло сползло на пол, простыни сбились в комок, обнажив желтоватый матрац. Бутылка из-под вина валялась на полу. Он сказал, что не голоден, и только выпил немного соку.

— Как ты себя чувствуешь?

— Голова болит, — сонно ответил он, уткнувшись в подушку. — Мне снился Данте.

— Алигьери?

— Да.

— И что?

— Мы гостили у Коркоранов и встретили там Данте, — пробормотал он. — Его друг, толстый такой, во фланелевой рубахе, страшно на нас ругался.

Я сунул ему градусник: тридцать восемь ровно. Меньше, чем было, но все же многовато, учитывая, что он только что проснулся. Я дал ему еще тайленола, написал на бумажке служебный номер доктора Роланда и принялся объяснять, что нужно сказать тетке на коммутаторе, чтобы она соединила с кабинетом преподавателя в выходной, но он посмотрел на меня таким смятенным, жалобным взглядом, что я осекся.

— Или, хочешь, посижу с тобой? Ну, то есть, если не помешаю, конечно.

— Не уходи. Мне страшно. Побудь со мной.

Он попросил меня почитать ему вслух, но ни одной книги на английском у меня не оказалось, а в библиотеку он меня не пустил. Поэтому мы принялись играть в юкер на словаре, который Чарльз держал на коленях, а когда стало ясно, что эта игра требует слишком больших умственных усилий, переключились на кассино. Он выиграл первые две сдачи, потом начал проигрывать. Когда снова пришла его очередь сдавать, он перетасовал карты так халтурно, что их последовательность осталась фактически прежней. Играть должно было быть легче легкого, но он, казалось, просто не понимает, где какая масть. Выкладывая карту, я случайно задел его руку — она источала сухой жар. Присмотревшись, я понял, что Чарльз дрожит, хотя в комнате было тепло. Я еще раз измерил температуру — тридцать девять и пять, как накануне вечером.

Пробормотав «подожди, сейчас вернусь», я спустился позвонить, но ни Фрэнсиса, ни Генри дома не было. Поразмыслив, я поднялся наверх и постучался к Джуди.

Она валялась на кровати перед видеомагнитофоном и смотрела фильм с Мелом Гибсоном. Я невольно восхитился тем, как ей удавалось одновременно красить ногти, курить сигарету и пить диетическую колу.

— Ты только посмотри на Мела! Ну как такого не любить? — обратилась она ко мне. — Да я б, наверно, прям тут же за него вышла, если б он вдруг взял и предложил.