43

43

В воскресный вечер, в половине десятого, Дэниел и Роббинс все еще работали на верхнем этаже Инносент-Хауса, просматривая папки с бумагами. Метод, предложенный Дэниелом, заключался в том, что каждый из них шел вдоль стеллажей с документами, отбирая те папки, которые могли представлять интерес, а затем относил их в малый архивный для дальнейшего исследования. Задание не внушало особых надежд исполнителям, поскольку ни тот ни другой не знали, что ищут. Дэниел рассчитал, что, если работать будут только они двое, на выполнение задания уйдет много недель, однако дело двигалось быстрее, чем он ожидал. Если предположение А.Д. окажется верным и в архиве есть документы, проливающие свет на убийство Жерара Этьенна, кто-то, несомненно, должен был заглядывать в них не так уж давно. Это означало, что самые старые папки с делами девятнадцатого века, которых последние сто лет явно не касалась ничья рука, вполне могли быть исключены, хотя бы на данный момент. С освещением проблем не было — яркие лампы без абажуров свисали с потолка на небольшом расстоянии друг от друга. Но сама работа была пыльной, утомительной и скучной, и он выполнял ее, ни на что не надеясь.

Вскоре после половины десятого он сказал себе — хорошенького понемножку, они достаточно потрудились в этот вечер, и вдруг почувствовал, что ему совсем не хочется возвращаться домой, в квартиру на Бейзуотер-роуд. Нежелание ехать туда было таким острым, что любая альтернатива казалась ему более подходящей. Он старался проводить там как можно меньше времени с тех пор, как Фенелла уехала в Штаты. Они купили эту квартиру вместе всего полтора года назад, и уже через несколько недель совместной жизни Дэниел понял, что и решение жить вместе, и покупка квартиры пополам были ошибкой.

Она тогда сказала: «У нас будут отдельные комнаты, дорогой. Ведь каждый из нас нуждается в уединении».

Потом он часто задавал себе вопрос, действительно ли слышал от нее эти слова. Фенелла не только не нуждалась в уединении, она не имела ни малейшего намерения предоставить ему эту возможность, и не по злой воле, а, как он полагал, просто потому, что совершенно не понимала смысла этого слова. Он слишком поздно вспомнил эпизод из детства, который должен был бы послужить ему спасительным уроком: приятельница его матери уверенным тоном говорила: «В нашем доме с большим уважением относятся к знаниям и к книгам», — в то время как ее шестилетний сынишка с упоением рвал в клочки «Остров сокровищ» Дэниела. Это должно было бы навсегда научить его понимать, что представления людей о себе редко совпадают с тем, как они поступают в реальной жизни. Но и тут Фенелла побила все рекорды несовпадения представлений с действиями. Квартира вечно была переполнена людьми: забегали друзья, их кормили у него на кухне, они ссорились, а потом мирились у него на диване, звонили по всему миру с его телефона, принимали ванну, совершали набеги на его холодильник и пили его пиво. В квартире никогда не бывало тихо, они двое никогда не оставались вдвоем. Спальня Дэниела стала их общей спальней, главным образом потому, что в спальне Фенеллы обычно поселялся кто-то из временно бездомных друзей. Людей влекло к ней, как к освещенной открытой двери. Ее главной привлекательной чертой было неизменное добродушие. Она вполне могла бы завоевать расположение его матери, немедленно пообещав ей обратиться в иудаизм, если бы Дэниел когда-нибудь допустил, чтобы они встретились. Без такой услужливости Фенелла не была бы Фенеллой.