Лэнгтон даже не улыбнулся. Подойдя к письменному столу, он взял в руки проект повестки дня, написанный изящным почерком Лода.

– Мы еще не продумали траурную церемонию, – сказал он. – Венис еще не кремировали, а на следующей неделе все, с чем она была не согласна, будет утверждено. Неужели от нас ничего не остается после смерти?

– Любовь у тех, кому повезло. Возможно, ока-занное влияние. Но не власть. Мертвые бессильны. Вы верующий человек, Хьюберт. Помните Экклезиаста? Что-то вроде того, что живая собака лучше мертвого льва?

– «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, – тихо произнес Лэнгтон. – И уже нет им воздаяния, потому что и память их предана забвению. И любовь их, и ненависть их, и ревность уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем»[29].

– Это касается и решений в «Чемберс», – отозвался Лод. – Если не возражаешь, Хьюберт, я возьму проект и отдам его на перепечатку и копирование. Может, кто-то и посетует, что о повестке дня сообщают слишком поздно, но у нас были другие заботы.

Лод направился к выходу, но у самых дверей обернулся.

«Знает ли он? – подумал Лэнгтон. – Или собирается сказать, а может, спросить?» – И в ту же минуту понял, что Лод думает то же самое. Но никто из них ничего не сказал. Лод вышел и закрыл за собой дверь.

Глава тридцать пятая

Глава тридцать пятая

На следующее утро Дэлглиш попросил Кейт сопровождать его в церковь, а Пирсу поручил продолжать дознание в Мидл-Темпл. Кейт казалось, что второе убийство, оттеснившее на время внимание от первого, заставило ускорить расследование из-за нависшей опасности – большей, чем нападение на мисс Олдридж. Если замешан один и тот же мужчина – в том, что убийцей миссис Карпентер был мужчина, Кейт не сомневалась, – тогда он принадлежит к самому страшному типу, готовому убивать вновь и вновь.

Отец Престейн уже был в церкви и на звонок Кейт открыл боковую дверь. По узкому коридору он проводил полицейских в ризницу и там спросил:

– Хотите кофе?

– Если вас не затруднит, святой отец.

Священник открыл шкафчик и вынул оттуда кофеварку, сахар и две кружки. Налив воды и включив кофеварку в сеть, он сказал:

– Скоро Джо Поллард привезет молоко. По средам он помогает мне на службе. Мы с ним выпьем кофе после нее. А вот и он. Я слышу шум мотора.

В ризницу ворвался молодой человек в мотоциклетной экипировке, более подходящей для путешествия по Антарктике, чем для поездки по осенней Англии. Эта одежда придавала ему поистине огромные размеры. Он снял с головы шлем.

– Доброе утро, святой отец. Простите, что чуть не опоздал. Сегодня мой день готовить детям завтрак, да и на Кен-Хай-стрит жуткая пробка.