Вернулся Пирс.

– Отец Джон был в библиотеке с отцом Перегрином, – сказал он. – Думаю, они оба все хорошо поняли. Но лучше перехватить Грегори, как только он вернется.

– А если он попросит адвоката? – спросила Кейт.

– Тогда придется подождать, пока тот приедет, – сказал Дэлглиш.

Но Грегори не выказал желания позвать себе защитника. Спустя час он расположился за столом в комнате для допросов, демонстрируя полное спокойствие.

– Мне кажется, я знаю свои права, – начал он, – и что именно вам разрешено спрашивать, не вводя меня в расходы на адвоката. Хорошего я позволить себе не могу, а тех, кого могу, вообще не стоит брать. Мой адвокат, которому нельзя отказать в компетентности, когда дело доходит до составления завещания, был бы для всех присутствующих только неуместной обузой. Я не убивал Крэмптона. Насилие мне отвратительно, и к тому же у меня не было причин желать ему смерти.

Дэлглиш решил, что доверит Кейт и Пирсу вести допрос. Те устроились напротив Грегори, а Дэлглиш переместился к окну, выходящему на восток.

Ему пришло в голову, что для беседы с полицией комната выглядит довольно странно. С тех пор как они впервые сюда попали, почти ничего не поменялось: из мебели здесь по-прежнему были лишь квадратный стол, четыре стула с высокими спинками и два кресла. Только в единственный светильник над столом вкрутили лампочку поярче. Но зато по кухне, где расположилась коллекция кружек и витал легкий запах бутербродов и кофе, и по более уютно меблированной гостиной, куда миссис Пилбим даже поставила горшок с цветами, было заметно, что дом – жилой. Ему стало любопытно, что подумал бы случайный наблюдатель об этой сцене, об этом сугубо функциональном пространстве, о ситуации, когда трое мужчин и одна женщина полностью поглощены каким-то собственным делом. Наверное, происходящее напоминало либо допрос, либо заговор, а ритмичный рокот моря лишь подчеркивал атмосферу таинственности и опасности.

Кейт включила магнитофон, и настал черед предварительных вопросов. Грегори сообщил свое имя и адрес, а трое полицейских произнесли вслух свои имена и звания.

Допрос начал Пирс.

– В прошлую субботу примерно около полуночи был убит архидьякон Крэмптон, – сказал он. – Где вы находились той ночью после десяти вечера?

– Я уже говорил раньше, когда вы допрашивали меня в первый раз. Я был в своем коттедже, слушал Вагнера и не покидал коттедж до того момента, как по телефону меня позвали на собрание, организованное Себастьяном Мореллом в библиотеке.

– У нас есть улики, свидетельствующие о том, что кто-то той ночью заходил в комнату Рафаэля Арбетнота. Это были вы?