— Почему же они не сделали это? Не нашли его, я имею в виду, — спросила Маттей и с любопытством посмотрела на шефа. — Они проверили многих за это время.

— Все дело в Бекстрёме, возможно, — ответил Юханссон и тяжело вздохнул.

— А Левин? — возразила Хольт. — Он ведь тоже там. И остальные коллеги. Они все вроде на своем месте, насколько я знаю.

— Они, видимо, не подумали о таком варианте, — сказал Юханссон и снова вздохнул. — Поскольку это обычный, приличный, нормальный человек из числа тех, кого и в голову не приходит заподозрить в подобных преступлениях. Или же у них попросту не было времени подумать, поскольку они постоянно носились с чертовыми ватками, — добавил он и пожал плечами.

— При мысли о том, что он сотворил с жертвой, нельзя сбрасывать со счетов, что у него, похоже, хватает и других качеств, — возразила Хольт. — Не столь приятных.

— Я как раз об этом и говорю, — уточнил свою мысль Юханссон. — В данном случае рухнули все преграды, у него сорвало крышу, и итог известен. У меня было как-то похожее дело. Много лет назад. Убийство Марии, так звали жертву, она работала учительницей, кстати, как мать Линды. Я, наверное, уже рассказывал о нем?

— Не-а, — сказала Хольт.

«Он точно как ребенок».

— Расскажите, шеф, — попросила Маттей с неподдельным интересом в глазах.

— Хорошо, раз вы просите, — сказал Юханссон.

И он поведал историю Марии тридцати семи лет, которая жила в Эншеде около Стокгольма и преподавала в гимназии в Сёдермальме. Она была одинокой приличной женщиной. Ее любили друзья, знакомые, товарищи по работе и ученики, и все, с кем разговаривала полиция. Судя по всему, она уж точно не могла иметь скелета у себя в шкафу, и даже не известного никому вибратора в тумбочке у кровати. И все равно ее нашли изнасилованной и задушенной в собственной квартире. Произошло это среди недели, в разгар зимы. И она не была в кабаке, а просто сидела дома и проверяла письменные работы перед тем, как все случилось.

— Сначала мы действовали по стандартной схеме, — констатировал Юханссон. — Мужчины, с которыми она имела связь, знакомые, товарищи по работе, соседи, все другие, к кому просто, возможно, забегала перед нападением. Потом традиционные классические меры, предпринимаемые всегда, как только полиция сталкивается с подобными преступлениями. Проверка всех — от известных насильников до обычных эксгибиционистов, и прочих, кто мог находиться поблизости и в прошлом каким-то поступком засветился в полицейских досье.

— И что это дало? — спросила Хольт, хотя уже знала ответ.

— Ничего, — ответил Юханссон.