И, обернувшись, видит, что отец стоит у белой калитки и смотрит на него с улыбкой на загорелом лице. Он слишком далеко, чтобы потрепать Яна по волосам, но в этом уже нет необходимости.

70

70

Комиссару полиции лена Крунуберг не понадобилось звонить шефу Государственной криминальной полиции. В среду утром Ларс Мартин Юханссон сам связался с ним.

— Я буду краток, — сказал он. — Речь пойдет о Бекстрёме. Если дело не обстоит так, что тебе нужен именно он и никто другой, я решил отозвать его домой. Кроме того, могу отправить к тебе новых людей.

— Да, — сказал полицмейстер. — Я рад любым ресурсам, которые мы сможем получить, и, конечно, если Бекстрём необходим тебе для более важного задания, я, естественно, готов смириться с этим.

— Более важное задание, — ухмыльнулся Юханссон. — Я собирался забрать его домой, чтобы устроить ему головомойку, а закончив с этим, подумаю, найдутся ли у меня какие-либо задания для него в будущем.

— Если все дело в заявлении, то, я думаю, с этим еще много неясностей, и пока рано наказывать старину Бекстрёма, — возразил комиссар, прилагая максимум усилий, чтобы его голос звучал как можно спокойнее и увереннее.

— Я не понимаю, о чем ты, — сказал Юханссон. — Какое заявление?

У комиссара полиции лена не осталось выбора, и ему пришлось рассказать о жалобе на Эверта Бекстрёма, двумя днями ранее поступившей полицейским властям Векшё.

— Выглядит, на мой взгляд, очень странно, — заметил Юханссон пять минут спустя, как только его младший коллега, наконец, закончил рассказ. — Поправь меня, если я ошибаюсь, — продолжил Юханссон. — У вас, значит, есть телега от председателя кризисного центра помощи женщинам Векшё о том, что Бекстрём якобы подверг ее знакомую журналистку тому, что согласно моему экземпляру Уголовного кодекса трактуется как сексуальное домогательство. Но сама журналистка по неизвестной причине отказывается разговаривать на данную тему и абсолютно не настроена жаловаться.

— Да, пожалуй, так вкратце можно описать суть дела, — согласился комиссар. — И потом, у нас есть справка, которую заявительница предоставила вчера.

— Переходи к этому, — распорядился Юханссон. — Итак, после того как вы снова связались с пострадавшей и она по-прежнему отказывалась проявлять инициативу, заявительница представила некий документ, заверенный ею и кем-то другим, представляющий собой некий пересказ по памяти разговора, якобы имевшего место между заявительницей и пострадавшей. Кто другой свидетель?

— Председатель кризисного центра помощи мужчинам у нас в городе. Его зовут Бенгт Карлссон, кстати, председателя кризисного центра помощи женщинам, которая написала заявление, зовут Моа Хьертен…