– Тогда так, – сказал Бекстрём. – Тогда я доволен, – продолжил он и вопросительно посмотрел на Лизу Ламм и Юхана Эка, которые в унисон покачали головой. – Тебя самого что-то интересует? – спросил он и кивнул фон Комеру. – Может, у тебя есть желание спросить о чем-то или, по-твоему, ты забыл что-нибудь важное для тебя?

– Нет, – ответил фон Комер. – Единственно меня волнует, как долго я просижу здесь. У меня хватает дел дома.

– Будь уверен, тебе не придется находиться здесь ни одной лишней минуты, и поскольку ни у кого больше нет никаких вопросов, я объявляю о завершении допроса. Сейчас у нас 11.50, – констатировал Бекстрём и выключил магнитофон.

105

После первого допроса Лиза Ламм проследовала с Бекстрёмом в его комнату, поскольку хотела обсудить с ним кое-что с глазу на глаз.

– О’кей, – сказал Бекстрём, расположившись за своим письменным столом. – Чем я могу помочь старшему прокурору? – «Прежде чем сдохну от голода».

– Для начала прими мои комплименты, – сказала Лиза Ламм. – Я и понятия не имела, что ты можешь быть настолько чутким.

– Я просто старался сэкономить время, – пожал плечами Бек-стрём. – Если такие, как фон Комер, начинают упираться, обычно проходят годы, прежде чем они оказываются за решеткой.

– Ты заставил барона признаться, что Эрикссон избил его, – заметила Лиза Ламм.

– Конечно, но едва ли за подобное его можно отправить в кутузку. Пока ведь он просто жертва преступления.

– Одновременно это же реальный мотив. По-моему, ты слишком скромничаешь, Бекстрём. Вдобавок он признает, что встречался с Окаре и Гарсия Гомезом всего за пару суток до убийства. В собственном доме, кроме того. А мы об этом понятия не имели.

– Лучше так, чем если бы кто-то из его соседей рассказал нам об этом, и мы смогли бы уличить его во лжи, – заметил Бек-стрём. – Вероятность того, что они обратили бы внимание на Окаре и Гарсия Гомеза, достаточно высока. Если хочешь знать, только одно, сказанное им, имеет какую-то ценность. Именно это меня беспокоит.

– И что это? – спросила Лиза Ламм.

– По его словам, он никогда не бывал дома у Эрикссона. Ни ногой. Предположим, что он сидел и обделался на диване адвоката, когда тот попытался прострелить ему башку, а кто-то из его помощников потом прибил того же Эрикссона.

– Тогда для него стало бы верхом идиотизма отрицать, что он был там. Я понимаю, куда ты клонишь, – поддержала Лиза Ламм.

– На его месте я бы заявил… что «побывал там на пару дней ранее… когда мы праздновали, что снова стали друзьями… а поскольку хватало поесть и выпить и, пожалуй, через край… в результате при попытке стравить газы все получилось значительно хуже, чем я рассчитывал».