За неимением реальных предметов для обсуждения их дискуссия быстро приобрела общий характер и в качестве одной из тем возникла гипотеза, что, возможно, они выбрали неправильный маршрут, и, пожалуй, стоит начать все сначала. Коллега Альм в любом случае подкинул эту мысль, и большинство других членов розыскной группы закивали в знак согласия и даже принялись строить предположения, как все собственно могло произойти. Недовольные клиенты, конкуренты, бывшие подружки, обычные психопаты, даже соседи жертвы.

– Давайте не забывать и тех, кто живет рядом с Эрикссоном, – сказал Стигсон. – Я не могу вспомнить ни одного расследования, в котором принимал участие, где соседи вылили бы так много дерьма на жертву, как в этот раз.

– Я услышал тебя, – перебил его Бекстрём. – Проблема только в том, как нам связать их с автомобилем, картонными коробками плюс той парочкой, которую мы еще не смогли идентифицировать. Того, кто обделался на диване Эрикссона, и его подельника, оставившего свой сопливый носовой платок на месте преступления.

– Возможно, все это не имеет никакого отношения к самому убийству, – настаивал Стигсон. – И мы просто-напросто бегаем по ложному следу, скажем так.

– Что за чушь, – буркнул Бекстрём и покачал головой. – Соседи обливают Эрикссона дерьмом по той простой причине, что он был исключительным ублюдком, а в довершение всего его псина могла любого закусать до смерти. Неужели это трудно понять?

– Я согласна с тобой, Бекстрём, – сказала Анника Карлссон. – По мне, речь идет о трех вещах. Во-первых, об Эрикссоне и его подозрительных аферах. Во-вторых, о том, что Окаре, Гарсия Гомез и фон Комер каким-то образом оказались причастными к ним. В-третьих, нам надо найти двух других, сидевших и болтавших с Эрикссоном, когда события приняли неприятный оборот около половины десятого вечера. Есть какая-то связь между человеком на диване, человеком с носовым платком и тремя другими, и если мы найдем ее, все встанет на свои места.

– Приятно слышать, – сказал Бекстрём и на всякий случай посмотрел на часы. – В качестве маленькой награды за те идеи, которые вы сейчас высказали, можете отдыхать и разминать суставы целых пятнадцать минут. А потом мы все, сидящие здесь, наконец познакомимся с последними открытиями судебной медицины.

119

В здании полиции Сольны судмедэксперта, отвечавшего за исследование тела адвоката Томаса Эрикссона, полицейские в разговорах между собой обычно вспоминали по фамилии, очень хорошо подходившей для прозвища, пусть оно никак не соответствовало его внешности, и профессиональному отношению к делу. Доктор Лидберг[8] был маленького роста, худой и плешивый, и, берясь за очередную работу, он всегда выполнял ее так внимательно и скрупулезно, что после него не оставалось уже никаких белых пятен. Кроме того, он обладал педагогическим даром и умел на обычном шведском доходчиво объяснить полицейским и другим непрофессионалам, до чего, собственно, дошел.