Глава 73

Глава 73

Каждое лето более тридцати лет назад Хаквин и его приятели играли на острове Уфердсён в беглеца и охотников и, чтобы сделать свою забаву более интересной, придумали особый вариант игры. За несколько часов до ужина один из них должен был убежать, прихватив общий мешок с провизией. Если ему удавалось спрятаться так хорошо, что они не могли найти его в течение двух часов, все продукты переходили ему. И остальным приходилось платить победителю деньги за еду. Поскольку спрятаться на Уфердсёне не составляло большого труда, они ограничили игровую территорию небольшим пространством вокруг их наблюдательных вышек. Беглец не мог выходить за его пределы. Ему давали только пять минут, чтобы спрятаться. И он не имел права перемещаться, когда остальные искали его. Через два часа охота прекращалась. Охотники приходили к деревянной хижине и ждали, пока беглец вернется к ним. Поступали так исключительно для того, чтобы ему не потребовалось раскрывать свое убежище, на случай если придется использовать его снова.

Их беглец обычно всегда попадался. Даже Хаквин, в тот раз, когда лежал под водой в бухте и пытался дышать через тростник.

— Необычайно глупо с моей стороны, — констатировал он тридцать лет спустя.

— Они поймали тебя, — сказала Анника Карлссон.

— Я чуть не захлебнулся, а когда высунул голову, чтобы подышать, они меня засекли.

— Значит, беглец всегда попадался?

— Почти всегда.

— И никто не пытался жульничать?

— Нет, скаутская честь. Стоило запятнать ее один раз, и все отвернулись бы от тебя.

— И все попадались?

— Да, за исключением одного из нас, — сказал Хаквин. — Он никогда не попадался.

— И не жульничал?

— Нет, — ответил Хаквин. — Я не верил в это даже в то время. А сейчас понял, где он прятался. Это был необычайно хитрый тип. Его прозвали Лисом, а те ведь отличаются особой хитростью, как тебе наверняка известно.

— Ты помнишь его настоящее имя? — спросила Анника Карлссон.

— Мы пользовались прозвищами, — сказал Хаквин. — Меня звали Хаке или Хаке Дятел. Его Лисом или Йерка Лис.

— Йерка?

— Да, Эрик, значит. Йерка на сленге ведь будет Эрик. Никто не называл меня Хаквин, помимо папы и мамы, конечно. Все другие говорили Хаке.

— А как его еще звали? — спросила Анника Карлссон.