— Дай мне подумать. — Хаквин Фурухьельм почесал свою белокурую шевелюру. — Собственно, ведь его звали не Эрик…

— Эрика звали не Эрик, — повторила за ним Анника Карлссон. «Хаквин, похоже, соображает не слишком быстро», — подумала она.

— Я имею в виду, он был вроде меня. Меня ведь зовут Густав Хаквин. Хаквин мое второе имя, но используется главным образом оно.

— И как же его полное имя?

— Даниэль, — сообщил Хаквин. — Эрик Даниэль Джонсон, так его звали.

— Эрик Даниэль Джонсон, в миру более известный как Даниэль, — сказала Анника Карлссон.

«Как тесен мир», — подумала она.

— Точно, — подтвердил Хаквин. — Он не имел ничего против, когда мы называли его Лисом. Зато обращение Данне воспринимал не лучшим образом.

— Этот Эрик Даниэль Джонсон, — сказала Анника. — Ты поддерживал с ним контакт позднее?

— Нет, никогда. По-моему, я не встречался с ним нигде, помимо скаутского лагеря. А там мы провели вместе три лета, если мне память не изменяет, в 1981, 1982 и 1983 годах. Но это я могу выяснить, если хочешь.

— Но потом ты никогда с ним не встречался?

— Нет.

— И почему же? — удивилась Анника Карлссон. — Вы оба были скаутами, ровесники, вместе интересовались лодками и прогулками под парусом? Может, вы поссорились?

— Нет, — мотнул головой Хаквин. — Мы просто-напросто жили в разных мирах.

— И в каком мире жил он?

— Насколько я помню, его отец был кем-то вроде учителя, — сказал Хаквин. — Довольно учтивый дяденька, по моим воспоминаниям.

— Ты встречался с ним?

— Да, он навестил нас как-то летом. Тоже по воде, под парусом. И я даже побывал на борту его лодки.

— Отец Даниэля имел лодку?

— Да, типа «Вега», если мне память не изменяет. Ничего выдающегося, но неплохая. Шведского производства, восемь метров длиной. Мне тогда еще пришло в голову, что она абсолютно новая.