— То есть все бумаги о ней ликвидировали?

«Чего и следовало ожидать, — подумала Надя. — Разве можно верить в чудеса в наше время?»

— На сей счет я абсолютно уверена, — сказала биолог. — Единственный, кто что-то знает о ней у нас, так это я. Просто данные о ней вошли в мою докторскую диссертацию, и я помню ее, поскольку она оказалась единственной таиландкой в моих материалах. Сначала я думала, что таких будет много, ведь в то время в Швеции находилось более тысячи таиландских женщин, живших со шведскими парнями, поэтому в такой ситуации не было бы ничего странного.

— Из них, пожалуй, никто больше не поехал в Као-Лак, — заметила Надя.

— Я точно так же подумала, — сказала биолог.

— Но все бумаги о ней подчистили?

— Хранившиеся в архиве — да. Их сразу же уничтожали с помощью специального аппарата, как только убирали из регистра. Но мои собственные, естественно, остались. Это материалы для моей диссертации, а такое не выбрасывают. У нас здесь, кроме того, есть специальные правила о том, как мы должны хранить подобное.

— А я не могла бы взглянуть на них?

— Само собой, — заверила ее биолог. — На кого нам еще рассчитывать, если не друг на друга. Дай мне полчаса, и я откопаю нужную коробку.

Новая родственная душа позвонила уже через двадцать минут, и сейчас данные о Джейди лежали на письменном столе перед ней. Когда произошло цунами, она на полставки работала в ГКЛ и одновременно писала докторскую диссертацию о ДНК. Причем имевшую особую направленность и касавшуюся проблем, которые могли возникнуть при получении ее профиля с помощью далеко не самого обычного исходного материала. Всего, начиная от огрызков яблока, плевков, одежды, сопливых носовых платков, сигаретных фильтров и сережек и заканчивая зубными щетками и расческами.

— Это ужасно интересно, — сказала биолог. — И знаешь, чем я занимаюсь сейчас?

— Нет, — ответила Надя. — Но думаю, ты с удовольствием расскажешь.

— Выдыхаемым воздухом, — сообщила биолог. — При условии, что он окажется на подходящей поверхности, по моему мнению, мы разберемся с ним довольно быстро. Вся проблема во времени. Выдыхаемый воздух — нестойкий материал. И отчасти все зависит от температуры окружающей среды.

— Звучит фантастически, — сказала Надя, причем абсолютно искренне.

— В случае Джейди в моем распоряжении оказались три предмета с образцами ее генетического материала. Щетка для волос, расческа и зубная щетка. Так указано у меня в бумагах, и сейчас, глядя в них, я даже могу вспомнить, как выглядели две первых.

Щетка для волос была очень изящная. Черная, вероятно, из эбенового дерева, с серебряным обрамлением, в то время как гребень был сделан из слоновой кости. Сегодня это запрещено, как тебе известно. Типичные восточные предметы. Наверняка старинные. В том, что зубная щетка не сохранилась в моей памяти, пожалуй, нет ничего странного. Она ведь была обычная пластмассовая, красная или розовая, пожалуй, при мысли о том, что пользовалась ею женщина. Щетку для волос и расческу мы потом отправили назад, в Государственную криминальную полицию. И я думаю, их, скорее всего, вернули ее мужу. Поскольку ни о каком преступлении речь не шла, и если, кроме того, дело касалось дорогих предметов, все должно было произойти именно таким образом.