Навстречу неслись стены, Харри казалось, будто его засасывает в какую-то воронку. Двери. Картины, синие, кубизм. Толстый ковер делал его бег почти бесшумным. Хорошие гостиницы славятся звукоизоляцией. А хорошие полицейские — тем, что знают, что нужно делать. Черт! В голове все путалось. Номер 2254, 2256. Снова выстрел. Вот — номер-люкс.

Сердце отчаянно барабанило о грудную клетку. Харри остановился у двери и провел магнитной карточкой по замку. Послышался тихий гудок. Потом щелчок, на замке загорелась зеленая лампочка. Харри осторожно повернул ручку.

Действия полиции в подобных ситуациях четко расписаны. Харри изучал их еще в академии. Но тогда он не думал, что эти знания ему придется когда-либо применять.

Обеими руками держа перед собой пистолет, Харри ворвался в номер и застыл на пороге гостиной. Яркий свет ослепил его. Открытое окно. Солнце, будто нимб, висело над головой седого старика, который медленно повернулся к полицейскому.

— Полиция! Бросай оружие! — крикнул Харри. Зрачки сузились, и Харри различил силуэт направленной на него винтовки. — Бросай оружие, — повторил он. — Ты сделал свое дело, Фёуке. Задание выполнено. Все кончено.

Но вдруг на улице заиграл оркестр, как будто ничего не случилось. Старик поднял винтовку и прижался щекой к прикладу. Харри уже привык к яркому свету и теперь разглядывал дуло винтовки Мерклина, которую раньше видел только на фотографиях.

Фёуке что-то пробормотал, но его голос утонул в новом грохоте, еще более громком.

— Что за… — прошептал Харри.

За окном за спиной Фёуке показалось облачко дыма, будто из комиксов. Оно поднималось со стороны крепости Акерсхус. Праздничный салют. Так это был праздничный салют! По толпе прокатилось: «Ур-ра-а-а!» Он потянул носом. Порохом в комнате не пахнет. Так, значит, Фёуке не стрелял. Еще не стрелял. Харри вцепился в рукоятку револьвера и поглядел на морщинистое лицо, мертвыми глазами смотревшее на него поверх мушки. Сейчас речь шла не только о жизни Харри и этого старика. Харри знал, что нужно делать.

— Я только что с Вибесгате, я читал твой дневник, — сказал Харри. — Гюдбранн Юхансен. Или сейчас передо мной Даниель?

Харри стиснул зубы и начал нажимать на курок.

Старик снова что-то пробормотал.

— Что? Я не слышу?

— Passwort, — сказал старик. Его голос был сиплым, Харри даже не узнал его, когда услышал.

— Не надо, — проговорил Харри. — Не вынуждай меня.

Капля пота, сбежав по лбу и переносице, в нерешительности повисла на самом кончике носа Харри. Он перехватил револьвер поудобнее.

— Passwort, — повторил старик.