— Соврал. — Это прозвучало мягко и спокойно, и Эйстен не понял, злится его пассажир или забавляется. — Лучше будет только ему, Эйкеланн, не тебе.

Холодный револьвер ожег щеку, словно раскаленный утюг.

— Погодите! — выпалил Эйстен. — Харри что-то говорил. Вспомнил. Он сказал, что спрячется дома.

Эти слова выскользнули очень быстро, и ему показалось, будто он недостаточно четко все произнес.

— Мы там были, идиот.

— Да я не про тот дом, где он живет. Дом в Оппсале, где он вырос.

Человек на заднем сиденье рассмеялся, и тут же дуло револьвера попыталось залезть Эйстену в ноздрю. Стало больно.

— Мы отслеживали твой телефон в течение нескольких часов, Эйкеланн, и знаем, из какого района Холе звонил, это не Оппсал. Ты попросту врешь. Иначе говоря «пять».

Послышался писк. Эйстен закрыл глаза. Писк не прекращался. Он уже умер? Писк начал складываться в мелодию. Что-то знакомое. «Пурпурный дождь». Принс. Это звонил мобильный.

— Да, слушаю, — откликнулся голос с заднего сиденья.

Эйстен пока не решался открыть глаза.

— В «Андеруотере»? В пять? Хорошо. Собирайте всех парней, я еду.

Эйстен услышал шорох одежды. Время шло. Он услышал, как лесная птица громко затянула свою трель. Красиво. Что это была за птица, он не знал. А должен бы. Но главное — зачем. Нужно знать, зачем она поет. Теперь он уже никогда этого не узнает. На плечо легла ладонь.

Эйстен осторожно открыл глаза, посмотрел в зеркало и увидел белоснежную улыбку.

Потом голос с теми же радостными нотками распорядился:

— В центр, шофер. И поживее.

Глава 38 Понедельник. Туча

Глава 38

Понедельник. Туча