Третий удар, как сосулька, пронзил ему голову, проник в горло, в глубину тела. Все замерзло.

Я не хочу умирать, подумал он и, защищаясь, попытался поднять руку над головой. И тут осознал, что не в состоянии пошевелить даже пальцем, и понял, что парализован.

Четвертого удара он уже не заметил, но запахло деревом, и он догадался, что уткнулся лицом в пол. Поморгал, и зрение в одном глазу вернулось. Прямо перед собой он увидел пару лыжных ботинок. Звуки медленно возвращались: его собственное прерывистое дыхание, спокойное дыхание того, другого, кровь, которая капала с кончика носа на половицы. Голос другого был просто шепотом, но казалось, что он кричит эти слова ему в ухо: «И тогда останется только один из нас».

Пробило два ночи, но они по-прежнему сидели на кухне и разговаривали.

— Седьмой человек, — сказал Харри и подлил еще кофе. — Закрой глаза. Как ты его себе представляешь? Быстро, не думай.

— Он полон ненависти, — сказала Кайя. — Злой. Неуравновешенный, противный. Из тех мужчин, которых такие девицы, как Аделе, приманят, обчистят и выкинут. Дома у него полно порнографических журналов и фильмов.

— Почему ты так считаешь?

— Не знаю. Потому что он попросил Аделе прийти на заброшенную фабрику в форме медсестры.

— Продолжай.

— Он женственный.

— В каком смысле?

— Ну… У него высокий голос. Аделе сказала, что он, когда говорит, напоминает ей соседа по квартире, педика. — Она поднесла чашку ко рту и улыбнулась. — А возможно, он киноактер. С высоким голосом и чувственным ртом. Я, кстати, так и не вспомнила актера-мачо с женственным голосом.

Харри поднял чашку, словно чокаясь:

— А помнишь, что я говорил тебе об Элиасе Скуге, точнее, о том, что он видел в ту ночь на улице? Кто это был? Думаешь, он стал свидетелем изнасилования?

— Во всяком случае, это не Марит Ульсен, — сказала Кайя.

— М-м-м… Почему нет?

— Так ведь она была там единственной толстухой, и Элиас Скуг непременно бы ее узнал и назвал по имени, когда рассказывал эту историю.

— Я пришел к такому же выводу. Но, по-твоему, это было изнасилование?

— Похоже на то. Он зажал ей рот, приглушая крики, затащил ее в туалет, что же это могло быть еще?