— Да?

— Ты не чувствовал себя одиноким в Гонконге?

— Одиноким?

— Я смотрела на тебя, когда ты спал. Ты выглядел таким… одиноким.

— Правда, — сказал он. — Я был одиноким. Спокойной ночи.

Они простояли чуть дольше, чем следовало, — на полсекунды. На каких-то пять десятых секунды раньше — и она бы уже спускалась по лестнице, а он шел назад, на кухню.

Ее руки сомкнулись вокруг его шеи, потянули его голову вниз, а сама она встала на цыпочки. Ее глаза затуманились, превратились в одно мерцающее озеро, прежде чем она их закрыла. Ее губы были полуоткрыты, когда встретились с его губами. Она держала его так, и он не двигался. Ему чудилось, будто кто-то бьет его кинжалом в живот, будто он принял морфий.

Она отпустила его.

— Приятных снов, Харри.

Он только кивнул в ответ.

Она повернулась и пошла вниз по лестнице. Он переступил порог, тихо закрыл за собой дверь.

Он успел убрать со стола, сполоснуть кофейник и поставить его на место, когда раздался звонок.

Он пошел открывать.

— Я кое-что забыла, — сказала она.

— Что? — спросил он.

Она подняла руку и провела ладонью по его лбу.

— Как ты выглядишь.

Он притянул ее к себе. Ее кожа. Запах. Он падал, и это было чудесное, головокружительное падение.

— Я хочу тебя, — прошептала она. — Хочу заняться с тобой любовью.

— А я с тобой.