— Тут кто-то недавно расчищал снег, — сказал Харри.

На двери была металлическая обшивка и простой навесной замок, который без особых протестов сдался, когда Бьёрн использовал гвоздодер.

Прежде чем войти, они сняли варежки, надели перчатки из латекса, а поверх лыжных ботинок натянули голубые бахилы. И только потом переступили порог.

— Ой, — тихо произнес Бьёрн.

Хижина состояла из одной-единственной комнаты, примерно пять на три метра, и больше всего напоминала старинную капитанскую каюту с похожими на иллюминаторы окнами и компактной мебелью. Пол, стены и потолок обиты толстыми нестругаными досками, по которым слегка мазнули белым, чтобы не потерять хотя бы ту каплю света, что проникала внутрь. Короткая стена справа занята простым кухонным разделочным столом с мойкой и шкафчиком под ней. Диваном явно пользовались и как кроватью. Центр комнаты занимал обеденный стол с одним-единственным венским стулом, покрытым пятнами краски. Перед одним окном стоял старый, заслуженный письменный стол с вырезанными на нем фрагментами старинных баллад с витиеватыми начальными буквами. Слева, вдоль длинной стены, там, где голая скала, стояла черная печка. Чтобы лучше использовать ее тепло, печную трубу провели вдоль скалы вправо и только потом наверх. Корзинка для дров наполнена березовыми поленьями и бумагой для розжига. На стенах висели две карты — окрестностей и Африки.

Бьёрн выглянул из окна над письменным столом.

— А вот это я называю настоящим видом. Черт, отсюда же пол-Норвегии видно.

— Давай начнем, — предложил Харри. — Пилот дал нам два часа, с берега надвигается облачность.

Микаэль Бельман встал, как обычно, в шесть часов и окончательно проснулся уже на беговой дорожке в подвале. Ему снова снилась Кайя. Она сидела сзади на мотоцикле, обхватив руками какого-то мужчину — видны были только его шлем и забрало. Она счастливо улыбалась, показывая свои жемчужные зубки, и махала, пока они уезжали от него. Разве это не его мотоцикл, разве не они его украли? Он не мог сказать наверняка, потому что ее развевающиеся длинные волосы закрывали номера.

После пробежки Микаэль принял душ и пошел завтракать.

Он собрался с духом, прежде чем развернул утреннюю газету, которую — тоже как обычно — Улла положила рядом с его тарелкой.

За неимением фотографий Сигурда Олтмана, или Кавалера, в газете напечатали фотографию ленсмана Ская. Он стоял перед своим участком, скрестив руки на груди, на нем была зеленая кепка с большим козырьком. Прямо охотник на медведей. Заголовок гласил: «Кавалер арестован?» И рядом, над фотографией желтого, вдребезги разбитого снегохода: «В Устаусете обнаружен новый труп».