— Ракель…

— Я знаю, что не должна спрашивать, просто здесь так скучно. Слушай!

— Да?

— Ты меня любишь?

— Я люблю тебя.

— Я слышу шум движения, значит, ты находишься в общественном месте и вслух говоришь, что меня любишь?

— Да.

— Люди оборачиваются?

— Я не смотрел.

— Наверное, будет ребячеством, если я попрошу тебя сделать это еще раз?

— Да.

Снова смех. Господи, он сделает что угодно, только чтобы иметь возможность его слышать.

— Ну и?

— Я люблю тебя, Ракель Фёуке.

— А я люблю тебя, Харри Холе. Позвоню завтра.

— Привет Олегу.

Они закончили разговор, Харри открыл дверь и вошел.

Силье Гравсенг в одиночестве сидела у окна в глубине помещения. Стол, за которым она находилась, когда-то был постоянным местом Харри. Ее красная юбка и красная блузка на фоне больших старых столичных пейзажей, висящих на стене позади нее, казались пятнами крови. А рот ее был еще краснее.

Харри уселся напротив нее.

— Привет, — сказал он.