По лицу Эмилии было видно, что эта идея ей не очень по душе. Ей не хотелось стоять здесь в темноте и ждать дождя, который все не начинается, и не хотелось одной ехать домой в автобусе. И она начинала подозревать, что, когда Аврора доберется до дома, у нее найдется отговорка, чтобы отказаться от ночевки у Эмилии.

— Ну ладно, — сказала Эмилия с кислым выражением лица, пиная спортивную сумку. — Но учти, пицца тебя ждать не будет.

Аврора увидела, как по дороге в низине поворачивает автобус. 131-й.

— К тому же ты можешь почистить зубы моей щеткой, — предложила Эмилия. — Мы же все-таки подруги.

«Мы не подруги, — подумала Аврора. — Ты — Эмилия, которая дружит со всеми девчонками в классе, Эмилия, которая правильно одевается, девочка с самым популярным именем в Норвегии. Ты никогда ни с кем не поссоришься, ведь ты такая хорошая и никогда никого не критикуешь, во всяком случае в глаза. А я — Аврора, которая делает то, что должна, но не более, чтобы общаться с вами, потому что я не могу быть совсем одна. И вы считаете меня странноватой, но довольно умной и самоуверенной и поэтому не решаетесь меня шпынять».

— Я буду у тебя дома раньше тебя, — сказала Аврора. — Обещаю.

Харри сидел на скромной трибуне, подперев голову руками, и смотрел на арену.

В воздухе пахло дождем, он мог разразиться каждую секунду, а на стадионе «Валле Ховин» не было крыши.

На маленьком страшненьком стадионе больше никого не было. Харри знал, что будет здесь один: концерты проводились не часто, а до конькобежного сезона еще очень далеко. Тогда здесь зальют каток, и любой сможет прийти потренироваться. Именно здесь он сидел и наблюдал за тем, как Олег делает первые неуверенные шаги на коньках, а потом медленно, но верно становится многообещающим конькобежцем в своей возрастной группе. Он надеялся, что скоро снова будет наблюдать здесь за Олегом. Тайно засекать время прохождения им круга. Фиксировать прогресс и отставание. Подбадривать его, когда дело не ладится, врать ему про плохие погодные условия и тупые коньки и спокойно радоваться его успехам, не позволяя внутреннему ликованию прорваться наружу. Он станет амортизатором, который будет сглаживать эмоции от взлетов и падений, Олегу это нужно, иначе он позволит собственным чувствам полностью завладеть собой. Харри не так много знал о коньках, но вот об этом ему кое-что было известно. Контроль над сильным возбуждением, как говорит Столе. Способность самому себя утешить. Это одно из умений, имеющих огромное значение для развития ребенка, но не у всех оно развивается одинаково хорошо. Например, Столе считал, что Харри недостает способности контролировать свое возбуждение. Что ему недостает среднестатистической способности убегать от плохого, забывать, концентрироваться на чем-нибудь приятном, легком. И что Харри употребляет алкоголь, чтобы тот делал за него эту работу. Отец Олега тоже был алкоголиком, пропивавшим, по словам Ракели, свою жизнь и семейное состояние где-то в Москве. Может, это была одна из причин, по которой Харри испытывал такую потребность заботиться о мальчике: им обоим недоставало способности контролировать свое возбуждение.