— Это такой розыгрыш, Харри?

— Вообще-то, ты должен мне это объяснить, Микаэль.

— Для тебя я господин начальник полиции или Бельман, Харри. Кстати, можешь опустить слово «господин». И я не должен ничего тебе объяснять. Что вообще происходит?

— Именно это ты и должен… прости, «тебе следует» звучит лучше? Тебе следует рассказать мне, господин начальник полиции. Или же мы должны — и я хочу сказать именно «должны» — доставить тебя для официального допроса. А этого всеми силами хотелось бы избежать как тебе, так и нам. Согласен?

— Переходи к делу, Харри. Как это могло произойти?

— Я вижу два возможных объяснения, — ответил Харри. — Первое и наиболее очевидное: ты застрелил Рене Калснеса, господин начальник полиции.

— Я… я…

Челюсти Микаэля Бельмана задвигались, а пигментные пятна запульсировали светом у него на лбу, как у диковинного глубоководного зверя.

— У тебя есть алиби, — закончил за него Харри.

— Да?

— Когда у нас появился результат, я поручил это дело Катрине Братт. В ту ночь, когда застрелили Рене Калснеса, ты был в Париже.

Бельману удалось наконец закрыть рот.

— Да?

— Она сверила твое имя с датами. Твое имя всплыло в списке пассажиров рейса «Эйр Франс» из Осло в Париж, и это же имя обнаружилось в списке постояльцев отеля «Голден ориол». Ты встречался там с кем-нибудь, кто может подтвердить, что ты действительно был в Париже?

Микаэль Бельман сосредоточенно моргал, как будто хотел лучше видеть. Северное сияние его кожи погасло. Он медленно кивнул:

— Дело Калснеса, да. Он был убит, когда я ездил на собеседование в Интерпол в Париже. Безусловно, я найду там свидетелей, мы вечером ходили в ресторан большой компанией.

— Тогда остается только выяснить, где в тот вечер находился твой пистолет.

— Дома, — убежденно ответил Микаэль Бельман. — Запертый. Ключ находился на связке, которая была у меня с собой.

— Ты можешь это доказать?

— Вряд ли. Ты сказал, что видишь два возможных объяснения. Дай-ка угадаю. Наверное, мальчики-баллистики…