Но теперь жалела.

Она отошла от окна и положила телефон на кухонный стол рядом с чашкой Харри. Обычно он тщательно наводил порядок перед выходом из дома; видимо, сейчас он в полном стрессе из-за этих убийств полицейских. В последнее время в их ночных разговорах он не произносил имени Беаты Лённ, и это было верным признаком того, что он думал о ней.

Ракель резко повернулась. На этот раз ей не почудилось, она точно что-то слышала. Звук шагов по гравию. Она вернулась к окну и стала вглядываться в темноту, которая становилась как будто плотнее с каждой секундой.

Она замерла.

Там был человек. Он только что отошел от ствола дерева, у которого стоял. И он шел сюда. Человек в черном. Как долго он там простоял?

— Олег! — закричала Ракель, почувствовав, как быстро заколотилось ее сердце. — Олег!

Громкость музыки на втором этаже уменьшилась.

— Да?

— Спустись сюда! Немедленно!

— Он идет?

Да, подумала она. Он идет.

Человек, приближавшийся к дому, был ниже, чем ей показалось сначала. Он направлялся к входной двери, и, когда он попал под свет уличного фонаря, Ракель, к своему удивлению и облегчению, увидела, что этот человек — женщина. Нет, девушка. Вроде бы в тренировочном костюме. Через три секунды в дверь позвонили.

Ракель помедлила и посмотрела на Олега, который остановился на середине лестницы и вопросительно глядел на нее.

— Это не Харри, — сказала Ракель, улыбнувшись. — Я открою. Иди наверх.

При виде девушки, стоявшей на крыльце, сердце Ракели забилось еще спокойнее. Девушка казалась напуганной.

— Вы — Ракель, — произнесла она. — Подруга Харри.

Ракель подумала, что это вступление, возможно, должно было ее обеспокоить. Молодая симпатичная девушка, которая обращается к ней дрожащим голосом и ссылается на ее будущего мужа. И ей, конечно, следовало внимательно изучить плотно облегающий ее фигуру тренировочный костюм на предмет округлившегося животика.

Но она не обеспокоилась и не изучила, а просто кивнула в ответ:

— Да, это я.

— А я — Силье Гравсенг.