– Они связались с ним, чтобы спросить, не заметил ли он чего странного, – продолжал Бьёрн Хольм. – Но Руар Вик говорит, что не ходил в больницу.

В Котельной наступила тишина.

– Не жених… – сказал Смит. – Но тогда…

Колесики стула Харри громко заскрипели, стул опустел и на полной скорости помчался к кирпичной стене.

Сам Харри был уже в дверях.

– Виллер, вперед!

Харри бежал.

Больничный коридор тянулся и удлинялся, удлинялся быстрее, чем он бежал, как расширяющаяся вселенная, которую не могут догнать ни свет, ни даже мысль.

Ему удалось не столкнуться с мужчиной, который вышел из какой-то двери, держась за штатив с капельницей.

«Одного из твоих людей».

Валентин взял Аврору, потому что она была дочерью Столе Эуне.

Марту Руд, потому что она работала в любимом ресторане Харри.

Пенелопу Раш, чтобы продемонстрировать им, что он это может.

«Одного из твоих людей».

301-я.

Харри обхватил в кармане рукоятку пистолета. «Глок-17» почти два с половиной года пролежал нетронутым, запертым в ящике на втором этаже. Сегодня утром Харри взял его с собой. Не потому, что собирался воспользоваться им, а потому, что впервые за три года не был уверен, что оружие ему не понадобится.

Он распахнул дверь левой рукой, одновременно выставив вперед руку с пистолетом.

Палата была пуста. Опустошена.

Ракели не было. Кровати не было.