– Да, и нам дали полномочия задействовать «Дельту». Они готовы к выезду.

– «Дельта» – это люди с автоматами, в противогазах и… э-э… так далее?

– Ты начинаешь разбираться в таких вещах, Смит, – улыбнулся Бьёрн и заметил, что Виллер снова взглянул на часы. – Беспокоишься, Андерс?

– Наверное, надо позвонить Харри.

– Давай.

Часы показывали девять, и Катрина только что отпустила следственную группу из зала заседаний. Она собирала бумаги, как вдруг заметила в дверях мужчину.

– Ну, Смит? – сказала она. – Интересный день или как? Чем вы там, в подвале, занимаетесь?

– Пытаемся найти Харри.

– Он еще не появился?

– И не отвечает на звонки.

– Должно быть, сидит в больнице, там нельзя держать телефоны включенными. Говорят, что они могут помешать аппаратам и оборудованию, но это наверняка такая же чушь, как и то, что они могут помешать навигационному оборудованию самолета.

Она заметила, что Смит ее не слушает, а смотрит куда-то ей за спину.

Она повернулась и увидела, что на экране по-прежнему находится фотография с подключенного к нему компьютера. Фотография из бара «Ревность».

– Я знаю, – сказала она. – Не слишком красиво.

Смит покачал головой, как сомнамбула, не отводя взгляда от экрана.

– С вами все в порядке, Смит?

– Нет, – медленно произнес он. – Я не в порядке. Я не выношу крови, я не выношу насилия, и я не уверен, смогу ли я и дальше смотреть на страдания. Этот человек… Валентин Йертсен, он… я психолог, а он – случай в практике, к которому я пытаюсь относиться как профессионал, но мне кажется, что я его ненавижу.

– Никто из нас настолько не профессионален, Смит, и я бы не стала беспокоиться, если бы испытывала немного ненависти. Разве не приятно чувствовать, что тебе есть кого ненавидеть, как говорит Харри.

– Харри так говорит?