Когда этот конвейер проработал пять минут, Бабкин отошел на двадцать шагов и глотнул свежего воздуха.

– А можно я домой пойду? – жалобно спросил он издалека.

– Ради бога! – откликнулась Нина. – Друга только своего оставь.

Но Бабкин не мог уйти. Во-первых, немыслимо бросить Илюшина наедине с этими людьми. Они такого ничем не заслужили. Да, убили, да, прятали тело, да, выгораживали преступницу. Но этого ведь недостаточно!

Во-вторых, он ощущал странное раздраженно-покровительственное отношение ко всем Сысоевым. Разбираться в этом феномене Бабкин не мог и не хотел. Он просто знал, что должен сделать свое дело, а потом пойти помыться и забыть обо всем происходящем как о страшном сне.

Кто-то гулко хохотал из ближайшего перелеска. Вокруг фонарика Илюшина вилась беззаботная мошкара, не обладающая обонятельными рецепторами. Бабкин ей мучительно завидовал.

– Сколько ведер мы уже перетаскали, двести? – прохрипел он.

– Восемь, – уточнила Сысоева.

– А сколько там всего, как вы думаете? – с любопытством поинтересовался Макар.

Сергей всем нутром чувствовал, что эта информация для него лишняя. Он не желал знать, сколько у них ведер впереди.

Где-то неподалеку распевали фальшиво песни, дразнили собак, ругались, целовались, жарили картошку и ломали сирень. Жизнь била ключом, настоящая буйная жизнь! А не бессмысленное существование навозного жука, в которого его превратила чья-то злая воля.

А ведь жизнь начиналась не бездарно. Родился, учился… На гитаре играл и в футбол… Женился, развелся… Преступников ловил. Встретил Илюшина, встретил Машу… Опять женился, теперь всерьёз! Было ведь счастье, много счастья! И что же? Зачем все это? Куда был направлен вектор его существования? Куда ухнула вся его молодая жизнь? В сысоевский сортир.

А если быть точным, то даже и не в сысоевский.

– Ты чего-то загрустил, дружище, – окликнул Макар.

Он не мог попасть иголкой в рану надежнее, даже если бы очень постарался.

– А-а-а! – взвыл Бабкин и дернул граблями, чтобы огреть Илюшина.

Грабли его задели какой-то предмет, и тот отлетел в сторону.

– Что это было? – вскинулся Макар.

Даже дальний фонарь на участке Сысоевых вздрогнул, но тут же исправился и стал светить изо всех сил.

– Гриша, Петя, дуйте сюда! – напряженно позвала Нина.