Вениамин покачал головой. Это было равносильно полному признанию, и Яна прерывисто вздохнула. Спрыгнув с подоконника, она подошла к Варнавину.

– Дядя Веня, кто из вас? – голос звучал негромко, но настойчиво. – Скажи.

Вениамин вдруг усмехнулся:

– Да черт с собой. Все равно срок давности прошел. Я это был. Грохнул и не жалею. В итоге все обернулось так, как я и хотел. Ну что ты смотришь?

– Дядя Веня, а меня тебе не жалко было?

– Честно? – Вениамин пожал плечами. – Да не особо. Ты пойми, милая, у меня выбор был простой: или ты, или я. Ты бы на моем месте даже не раздумывала.

– Раздумывала бы, – сказала Яна.

– Ну и дура.

Бабкин неторопливо поднялся.

– Серега, не надо, – предупредил Илюшин.

– Я противник безнаказанности, – мрачно возразил тот. – Убивать не буду, просто шею сверну.

Вениамин попятился.

– Это ведь у меня срок давности по делу вышел, – визгливо сказал он. – А тебя за нанесение побоев посадят.

– Не посадят, – ухмыльнулся Бабкин. – Я мент. Корочки показать?

– У него все суды подкуплены, – подтвердил Илюшин.

Судя по лицу Вениамина, он легко поверил в такой поворот дел.

– Не трогайте меня!

– Я и не стану, – пообещал Макар. – Сергей один справится.

– Яна, останови его!

Бабкин неторопливо надвигался на Варнавина, огромный как скала и неумолимый, как буря. В этой медлительности было что-то жутковатое. Вениамин вдруг встал в боевую позу, выставив перед собой руку. Сергей ухмыльнулся как сильно проголодавшийся человек, которому вместо шпината принесли бифштекс, и эта ухмылка завершила дело.