Под кроватью на коврике что-то блеснуло в лучах утреннего солнца. Сэди наклонилась и подняла маленькую круглую серебряную пуговицу с пухлым купидоном. Повертела ее в пальцах, рассматривая со всех сторон, и вдруг почувствовала, как что-то ползет по ноге. Сэди испуганно вздрогнула, растеряв от неожиданности все мысли, и не сразу поняла, что это мобильник вибрирует в кармане джинсов. Облегчение сменилось злостью, как только она увидела, что снова звонит Нэнси Бейли. Нахмурившись, Сэди отключила функцию вибрации, а потом сунула мобильник вместе с пуговицей в карман.

Чары развеялись. Сэди больше не видела, как Энтони крадется к кроватке, не слышала шума веселья за окном. Перед ней была заброшенная старая комната, и нет смысла тратить время на оторванные пуговицы и мрачные фантазии.

* * *

В спальне Элеонор Эдевейн стоял полумрак, в затхлом воздухе пахло горем и запустением. Плотные бархатные шторы на всех четырех окнах были задернуты, и первым делом Сэди их раздвинула, кашляя от поднявшейся пыли. Подняла заедающие створки подъемных окон как можно выше и на миг замерла, заглядевшись на озеро. Ярко светило солнце, деловито суетились утки. Услышав негромкий щебет, Сэди подняла голову. Под стрехой пряталось птичье гнездо. В открытое окно лился прохладный, чистый воздух.

Бюро Элеонор стояло у дальней стены. Помня указания Элис, Сэди пошарила под стулом у бюро, погладила потертую обивочную ткань на обратной стороне мягкого сиденья, пробежала пальцами по деревянным краям и, наконец, нащупала два маленьких ключика, которые висели там, где правая задняя ножка стула соединялась с сиденьем. Есть!

Щелкнул замок, и деревянная крышка бюро с легкостью откинулась назад, открыв взору аккуратный письменный стол, на котором лежал блокнот в кожаном переплете и подставка для ручек. Сзади на полочках теснились толстые тетради, и, заглянув в первую, Сэди поняла, что это и есть те самые книги для третьих экземпляров писем, о которых говорила Элис. Сэди жадно пробежала взглядом по корешкам. Ничего не указывало на то, что они располагались в хронологическом порядке, однако, судя по аккуратному столу, скорее всего, так и было. Семейство уехало из Лоэннета в конце тысяча девятьсот тридцать третьего года, значит, в последней книге хранятся письма за месяцы, что предшествовали Иванову дню. Сэди достала книгу с полки, и, действительно, первой страницей служило письмо, датированное январем тысяча девятьсот тридцать третьего года. Оно было написано изящным почерком и адресовано какому-то доктору Штейнбаху. Сэди уселась на пол, прислонившись спиной к кровати, и начала читать.