Он положил лист бумаги на ступеньку, где его нельзя будет не заметить. Теперь осталось только затушить свечу — и прочь из этого дома.

Де Квинси открыл входную дверь и едва не врезался в высокого мужчину.

Как и большинство врачей середины девятнадцатого века, доктор Сноу принимал пациентов в собственном доме. Беккер с раненым мальчиком на руках завернул за угол через квартал к западу от дома Бруклина и прыжками взбежал на крыльцо здания по Фрит-стрит, куда в прошлую субботу доставили его самого.

Держа Джоуи на руках, Беккер начал сражаться с дверной ручкой, но тут кто-то подошел и помог ему. Это была Эмили. Девушка почти не отстала от долговязого констебля. Не сковывающая движений одежда позволяла ей бежать с такой скоростью, какую Беккер никак не мог ожидать от женщины.

Вдвоем они вихрем пронеслись через прихожую, Эмили открыла следующую дверь и пропустила констебля вперед.

Доктор Сноу и его пациент, сидевшие друг против друга за столом, изумленно уставились на непрошеных посетителей.

Доктору было чуть за сорок. Узкое лицо окаймляли, подчеркивая его худобу, темные бакенбарды и бородка. Глаза живо смотрели на вошедших. На голове обозначились залысины, отчего лоб доктора казался непропорционально высоким.

Пациент был хорошо одетым дородным мужчиной средних лет с густой бородой.

— Какого черта?! — воскликнул он.

Они с доктором вскочили на ноги.

— Мальчику требуется помощь, — сказал Беккер.

— Он такой отвратительный, — сморщился дородный мужчина.

— Его подстрелили из арбалета.

— Этот оборванец, наверное, пытался залезть в чей-то дом. Доктор Сноу, посмотрите — он сейчас перепачкает вам кровью весь пол.

— В десяти кварталах отсюда есть хирург, — сообщил Сноу.

— Но мальчику необходимо оказать помощь прямо сейчас, — крикнул Беккер.

— Видите ли, я больше не хирург. Я врач.

Беккер понял. Врачи занимали высшее положение в строгой иерархии, существовавшей среди представителей медицинского сословия. Они никогда не дотрагивались до пациентов, а просто выслушивали их рассказ о своих недомоганиях, после чего выписывали рецепты к аптекарям, с которыми имели определенные финансовые договоренности. Таким образом, врачи не получали деньги непосредственно от пациентов, и их деятельность не подпадала под определение «ремесло» — занятие среди представителей высшего класса недопустимое.

Ниже врачей шли хирурги, которые не имели социального статуса, поскольку им приходилось вступать в физический контакт с пациентами, иметь дело с кровью и грязью. Еще хуже было то, что они получали деньги прямо из рук людей, которым оказывали помощь. К врачам обращались уважительно «доктор», в то время как хирургов называли просто «мистер». Врача могли допустить к королевскому двору, а вот хирургу путь туда был заказан.