— Они у нас красавицы, — улыбнулся Дэниел. — Угости-ка их пуншем — пусть думают, что мы тоже красавцы.

— А мы и без того всегда именно так про вас и думаем, — ответила Эбби, хватая со стола стакан. — Но пунш нам не помешает. Особенно Лекси, да побольше, чтобы наверстала упущенное.

— И я красавец! — крикнул из гостиной Раф. — Идите ко мне и скажите, что я тоже красавец!

— Ты красавец! — заорали мы с Эбби во весь голос.

Джастин тем временем вложил мне в руку стакан, и мы все вместе направились в гостиную — сбрасывая на ходу обувь, слизывая с запястий пролившийся пунш и заливаясь смехом.

Дэниел развалился в одном из кресел, Джастин разлегся на диване, Раф, Эбби и я улеглись на полу. Стулья почему-то показались нам страшно неудобными. Эбби была права — пунш оказался убойным. Приятный на вкус и коварный. Пьется легко, как апельсиновый сок, а спустя пару минут по всему телу разливается приятная, но безумная легкость, словно вас накачали гелием. Впрочем, я знала: стоит мне совершить какую-то глупость, — например, попытаться встать, — как приятное головокружение обернется темной своей стороной. Где-то в глубине сознания слышался голос Фрэнка, который наставлял меня на путь истинный, как те монахини в школе, что вечно твердили о дьявольском искушении. Но сказать по правде, я была по горло сыта Фрэнком и его язвительными подколками и наставлениями.

— Еще, — потребовала я, поддав Джастину в бок ногой, и помахала пустым стаканом.

Я не запомнила многое из того, что произошло потом, по крайней мере в деталях. Второй стакан, а может, и третий, превратил тот вечер в нечто размыто-неясное и заколдованное вроде сна наяву. Помню только, что в какой-то момент я под каким-то предлогом пошла к себе наверх, чтобы снять и, спрятав под кроватью, запереть на замок все мои шпионские причиндалы — пистолет, телефон, кобуру. Всё, кроме микрофона. Помню, что кто-то погасил во всем доме свет за исключением одной-единственной лампы и расставленных то там, то тут свечей. Помню спор о том, кто был лучшим Джеймсом Бондом, который в конечном итоге вылился в не менее ожесточенный спор о том, кто из наших троих парней лучше всех подходит на эту роль.

Смутно запомнилась попытка сыграть в идиотскую игру — кто кого перепьет, — которая закончилась тем, что Джастин случайно втянул пунш в нос и был вынужден броситься вон, чтобы высморкаться в кухонную раковину. Помню, что я смеялась до тех пор, пока не разболелся живот, и мне пришлось заткнуть уши. Руки Ральфа вынырнули откуда-то из-за шеи Эбби, мои ноги упирались в щиколотки Джастина, Эбби потянулась, чтобы взять руку Дэниела в свою. Казалось, что никаких острых углов никогда не было, что все было точно таким же теплым и светлым, как и в самую первую неделю. Даже лучше, в сто раз лучше, потому что мне не нужно было быть начеку и всеми силами стараться сохранить представление о том, кто я такая и где нахожусь. Я знала их всех наизусть, их ритмы, их странности и склонности, мне был известен подход к каждому из них, я была частью их тесного мирка.