В общем, я знала одно: я обязана закончить эту историю. Я единственный человек, кому это по силам. Осознание наполняло меня страхом. В принципе меня не так-то легко испугать, но, как и Дэниел, я всегда знала — за все нужно платить. Чего Дэниел не знал или же просто не упомянул: цена — как лесной пожар, она способна меняться до неузнаваемости, и выбор не обязательно останется за вами. Не всегда дано знать заранее, что будет дальше.

Не давала мне покоя и еще одна вещь, при мысли о которой всякий раз становилось лихо, словно во время качки: именно по этой причине Лекси и искала меня, именно этого она и хотела с самого начала. Ей нужен был кто-то, кто занял бы ее место. Кто-то такой, кто был готов послать подальше свою собственную опостылевшую жизнь, чтобы она испарилась словно утренний туман над травой. Кто был готов слиться с колокольчиками и зелеными побегами, пока она набиралась сил, расцветала, вновь обретала плоть и кровь и жила.

Думается, только в это мгновение мне казалось, что она мертва — девушка, которую я никогда не видела живой. Мне никогда не освободиться от нее. У меня ее лицо, и по мере того как я буду стареть, оно станет зеркалом, отражающим все те годы, которые она так и не прожила. Я жила ее жизнью, пусть всего несколько ярких недель. Ее кровь сделала меня той, кто я сейчас, точно так же, как она сотворила колокольчики и боярышник. Увы, когда я получила возможность сделать последний шаг, отделявший меня от нее, чтобы слиться в объятиях с Дэниелом посреди побегов плюща под звуки журчашей воды, стряхнуть с себя оковы прежнего «я» со всеми набитыми шишками и начать новую жизнь, я ее упустила.

Воздух был недвижим. Пора вернуться в Уайтторн-Хаус и сделать все для того, чтобы разрушить его мирок.

Неожиданно мне захотелось срочно поговорить с Сэмом. У меня даже живот свело. Казалось, сейчас для меня самое главное во всем мире — сказать ему, пока не поздно, что я возвращаюсь домой, что в некотором роде я уже, можно сказать, вернулась, что я напугана, трясусь от страха, словно ребенок в темноте, и что мне хочется услышать его голос.

Телефон Сэма был отключен. Так что я услышала только женский голос, предлагавший оставить сообщение для голосовой почты. Сэм был на работе: сегодня его очередь вести наблюдение за домом Неда или он в сотый раз перечитывает отчеты, на случай если вдруг что-то упустил. Будь у меня глаза на мокром месте, я бы непременно разревелась.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я установила телефон на режим личных звонков и набрала номер мобильника Роба. Свободной рукой прикрыла микрофон, чувствуя, как под ладонью бьется сердце. Я понимала, что наверняка совершаю ужасную глупость — может, даже самую большую за всю мою жизнь, но ничего не могла с собой поделать.