Ему остается жить два месяца и три недели.

– Мои фотки! – вскрикивает Бекка, точнее – почти визжит. Селена чувствовала, как последние несколько минут Бекка все больше и больше заводится, возясь со своим телефоном, но Крис полностью завладел ее вниманием.

– А? – вскинулась Холли.

– Они пропали! Боже, все фотки…

– Выдыхай, Бекс. Никуда они не делись.

– Да я все проверила – и не могу их восстановить! И никаких бэкапов! Все наши фотографии, за целый год, – господи… – Она в панике.

– Эй, – вальяжно окликает Маркус Уайли. – Что там было такого, что ты так нервничаешь?

– Сиськи, поди, – предполагает Финбар Райт.

– А вдруг она случайно разослала их по всем контактам, – подает голос еще один умник. – Эй, проверьте-ка, живо.

– Да на хрена. – Снова Маркус Уайли. – Кто захочет смотреть на такое?

Взрыв гогота. Бекка краснеет – от ярости, не от смущения, но в любом случае замолкает.

– На твою супер-мини-пипиську тоже никто не хочет смотреть, – спокойно замечает Джулия. – Но это же тебя не останавливает.

Вновь гогот, на этот раз даже громче. Маркус усмехается:

– Понравилась фотка, да?

– Ага, поржали от души. Когда догадались, что это такое.

– Я-то сначала решила, что это коктейльная сосиска, – вступает Холли. – Только поменьше.

Подмигивает Селене – твоя очередь, – но Селена отводит взгляд. Она помнит тот день в “Корте”, с Эндрю Муром и его дружками, всего несколько месяцев назад, вспышку неудержимой новой силы, от которой перехватывало дыхание: мы можем это сделать, мы можем это сказать, и нам плевать на них. Сейчас это кажется ужасно глупым, все равно как шлепнуть по руке нахального сопливого карапуза, который тебе даже не родня. От стремительной смены ощущений ее даже поташнивает.