– Думаю, как-нибудь разобралась бы с этим.

– Иными словами, ты стремилась лишь защитить подругу.

– Да.

– И как далеко ты готова была зайти в этом стремлении?

Мэкки шевельнулся.

– Чушь какая. Она не может отвечать на такие бессмысленные вопросы, – встрял он.

Конвей выступила из тени:

– Мы допрашиваем ее. А не вас.

– Ну вот вам два допроса по цене одного. Не нравится – ваши проблемы. Никто пока не арестован. Начнете на нас наезжать – и мы свалим.

– Пап, – перебила Холли, – со мной все нормально.

– Я знаю. Только поэтому мы все еще здесь. Детектив Моран, если у вас есть конкретные вопросы, задавайте. Но если вы можете предложить только звонкие фразы из сериала для подростков, давайте закончим.

– Конкретно, Холли, – сказал я. – Селена никому из вас не рассказала, что встречается с Крисом. Почему, как ты думаешь?

– Потому что он нам не нравился, – холодно ответила Холли. – Ну, может, Бекка и ничего – она считала, что Крис нормальный; я же говорю, она совсем еще ребенок. Но мы с Джулией точно начали бы типа: “Ты что, серьезно? Он же полный придурок, считает себя Казановой, да он же, наверное, с тремя девчонками сразу крутит, да ты что вообще?” Селена не любит спорить – особенно с Джулией, потому что Джулия никогда не уступает. Легко могу представить, как Лени такая: “Ладно, расскажу им попозже, когда сама буду уверена, а пока просто попытаюсь им показать, что, может, он и не полный козел, и в итоге все будет хорошо…” Да она до сих пор скрывала бы, если б они не расстались. И конечно, если бы он не погиб.

Что-то меня здесь зацепило. Я не был лучшим другом Селены, уж точно, но все равно: я не забыл, как ее передернуло, когда она вспоминала, как сбегала ночью тайком от близких людей, безмятежно спящих, как врала им. Ей было больно. И Селена не была похожа не человека, который решится на такое без серьезной причины. Выложить правду, а потом с безмятежным взором спокойно ждать, пока Джулия мечет громы и молнии, а Холли закатывает глаза, – запросто. Но не пытаться ловчить, отрезать подруг от важной части своей души только потому, что они не в восторге от ее пассии. Зачем лгать об этом?

– Ты полагаешь, она не рассказала вам, потому что думала, что вы захотите защитить ее?

– Ну, можно и так сказать. Как угодно.

Мэкки все тискал пластилин, вроде маялся от безделья, но исподтишка внимательно наблюдал за мной.

– Но она ошибалась, – продолжал я. – Когда ты узнала обо всем, ты решила, что она вовсе не нуждается в защите, верно?