– Холли тоже профессионал. Как и все они. Если я чему и научился за сегодняшний день, так тому, что по сравнению с этими девочками Мориарти – младенец.
Мэкки выслушал меня, чуть склонив голову. Задумался.
– Ладно, – проговорил он. – В этой чудной истории Холли знает, что девочка с карточкой не станет на нее доносить, но все же готова пойти на серьезный риск, лишь бы выяснить, кто она такая. Зачем?
– Поставь себя на ее место, – предложил я. – Задумываешься о том, что будет после школы. Начинаешь понимать, что ты и твои друзья окажетесь в большом мире. И то, что между вами сейчас, оно не навсегда, вы не вечно будете лучшими подружками, которые скорее умрут, чем предадут друг друга. Ты бы захотел оставить свидетеля?
Я ждал затрещины. А он весело фыркнул, совсем натурально.
– Господи, дружище! Теперь она уже серийный убийца? Может, заодно проверишь ее алиби по делу О. Дж. Симпсона?
Я не знал, как объяснить то, что я понял про Холли. Прямо на ее глазах мир становился огромным, обретал плоть. Сны оборачивались реальностью – и наоборот, как рисунок, который из наброска превращается в живописное полотно прямо на глазах. Слова меняют форму, смысл ускользает.
– Нет, не серийный убийца. Просто человек, который не понял, что затеял.
– Она не одна такая. Ты ведь уже отчасти заслужил прозвище – как это называют? –
Он не деликатничал.
– Только в том случае, если я ошибусь, – сказал я.
– Уверен?
– Да. Если мы успешно завершим дело, я буду первым кандидатом в Убийства. Они могут ненавидеть меня всей душой, но свой шанс я использую.
– Чтобы работать там, возможно. До поры до времени. Но не стать одним из них.
Он хорош, этот Мэкки; он мастер. Пальцем прямо в больное место, и нажать покрепче.
– Меня устроит просто работа в отделе. Приятелей у меня и без того достаточно.
– Точно?
– Точно.
– Что ж, – Мэкки глянул на часы, – не стоит заставлять детектива Конвей ждать. Она и так не слишком довольна, что ты вышел поболтать со мной.